Господа, вы звери? Притравочные станции превратились в конвейер смерти
Зоозащитники ведут борьбу с подобными станциями больше 10 лет. Очередной скандал вспыхнул в конце декабря, когда Совет Федерации отклонил уже одобренный Госдумой законопроект о запрете контактных притравочных станций, сославшись на то, что документ может повредить охотничьей отрасли. Кому нужны такие "пункты обучения" и можно ли их считать еще одним видом живодерства — в материале РИА Новости.
"Лисы из папье-маше"
Зоозащитная организация "Вита" первой призвала к борьбе с притравками. Президент Центра защиты прав животных "Вита" Ирина Новожилова вспоминает, что началось все в конце 1990-х: станции плодились как грибы после дождя на базе распавшихся охотхозяйств.
"Первыми пожаловались отдыхающие в санаторно-курортной зоне Подмосковья: им просто надоел ежедневный шум от животных. Потом возмутились хозяева собак охотничьих пород, не желавшие натравливать своих псов на зверя, — им без этого не выдавали диплом. Наконец, сами охотники заявили, что притравочные станции не имеют под собой никакой правовой базы, не курируются ни одним ведомством и вообще только вредят собакам", — рассказывает она.
Новожилова считает, что деятельность притравочных станций — нелегальная и нарушает ряд статей нескольких законодательных актов. "Статья 245 Уголовного кодекса, 137-я Гражданского кодекса, две статьи закона "О животном мире" — 26-я и 40-я, три статьи закона "Об охоте " — 2-я, 53-я, 49-я", — перечисляет она.
Также, уверена Новожилова, такой вид бизнеса противоречит 58-й статье Конституции России и 36-й статье Лесного кодекса, нарушает закон "О ветеринарии". Министерство экономического развития толком не знает, куда отнести эту сферу экономической деятельности. На запросы общественников в ведомстве ответили, что притравки в классификаторе относят к пункту 92-72 "Развлечения и досуг".
"Непонятно, как это регулировать. Минсельхоз открещивается, дескать, охота — не их компетенция, Минприроды называет это собаководством. По ответам из регионов мы видим, что ведомства там тоже запутались: отсылают в федеральное Минприроды. А там нам сказали: разбирайтесь на местах", — возмущается Новожилова.
И продолжает: "Их просто надо запрещать. Без притравки жили раньше, в Сибири таких станций почти нет, собак там обучают сразу на практике".
Притравочные станции сейчас регулируются правилами, написанными тремя общественными организациями: Российской кинологической федерацией, Росохотрыболовсоюзом и Российской федерацией охотничьего собаководства.
"В этих правилах уже заложены нарушения и чрезмерная жестокость. Например, есть раздел "Мертвая хватка". Также одно правило гласит: если животное убито, хозяин собаки обязан возместить стоимость. У кабанов-секачей спиливаются клыки, а это весьма болезненная процедура, после которой есть два варианта развития событий: либо животное превращается в "растение", либо становится дико агрессивным", — объясняет президент "Виты".
По ее словам, в правилах прописано условие: если животное изувечено, но на базе ему нет замены, через полчаса и на раненого зверя можно вновь натравить собаку. "Это настоящий конвейер смерти, где лисы и кабаны — как тренировочные куклы из папье-маше", — считает она.
Рабочая злоба
Принцип притравочных станций прост: натаскивают на зверя в зависимости от породы собаки. Это может быть крупное животное — кабан или медведь, поменьше — лиса либо барсук, заяц и так далее. Как эти животные появляются на станциях, доподлинно никому не известно. Лишь небольшая доля — списанные из цирка и выращенные в неволе.
Животные находятся на привязи либо содержатся в специальных деревянных боксах — П-образных или в форме "восьмерки" (они имитируют норы).
Станции создаются охотниками, чтобы прививать собакам рабочие качества, пробуждать инстинкты, которые заложены на генном уровне, либо отбирать лучших псов. Там же решаются задачи по улучшению генофонда определенной породы.
После обучения на станциях выдают дипломы, учитывающие разные показатели, — в том числе уровень обозленности собаки, степень агрессии: просто полаяла или был силовой контакт?
"Охотники всего мира говорят, что главное для собаки на охоте — послушание. На Западе собак за злобу забраковывают. Собака должна ориентироваться на местности, а притравка этого никогда не даст. Это рафинированные условия", — сетует Новожилова.
"Запрет уничтожит русскую охоту"
Зоозащитники в своих петициях предлагают полностью запретить притравочные станции, указывая на то, что все они нелегальные и немыслимо разделять их на "контактные" и "бесконтактные". Но с общественниками не согласны охотоведы. Они уверены: запрет погубит отрасль.
Так, в охотничьем сообществе в ответ на действия "зеленых" провели свои собрания и пикеты и даже направили президенту письмо с просьбой не допустить запрета.
"Охотничье сообщество разделяет обеспокоенность депутатов Госдумы отсутствием законодательной базы, позволяющей полноценно регулировать вопросы защиты животных и дикой природы. Однако проект представляется непроработанным и опасным, поскольку приведет к уничтожению охотничьего собаководства и уникальных российских пород собак. Кроме того, он нарушает конституционные права малых и коренных народов таежной зоны, где охота с собакой является исконным промыслом, основным занятием и главным источником пропитания", — говорится в резолюции, опубликованной на сайте Российской федерации охотничьего собаководства.
Заводчики собак отчасти не согласны с охотниками. Руководитель питомника "Лесной охотник" Людмила Элбакидзе рассказывает, что занимается разведением такс и спаниелей. Обе породы — охотничьи. Для спаниелей, которые охотятся на уток, притравочные станции не предусмотрены, они обучаются исключительно в естественной среде — то есть на настоящей охоте. Берут пример с взрослых псов.
То же самое говорит охотник с 30-летним стажем из Сибири Михаил Топчаков. По его словам, щенков возят на охоту и приучают к ремеслу постепенно. Если животное чересчур агрессивно или, наоборот, равнодушно относится к дичи, на охоту его не возьмут.
Элбакидзе обращает внимание на то, что риск травмы одинаковый: либо собака поранит зверя, либо зверь собаку. "Я больше туда не езжу, мне мои собаки дороги. Плюс это влияет на психику — собака, почуяв кровь, может и потом проявить агрессию", — разъясняет она.
Притравочные станции, по ее мнению, не столько обучают собаку, сколько дают ей возможность почувствовать себя в деле.
"Есть инстинкт, заложенный природой. Его невозможно проигнорировать. Если собака охотничьей породы, с безупречной родословной, она и так попросится на охоту. Но многие хозяева не могут позволить себе съездить на настоящую охоту, поэтому выбирают станцию", — резюмирует заводчик.
Охотничье лобби
Итоговый законопроект, который единогласно приняла Госдума, но отклонил Совет Федерации, предлагает определить требования к питомникам и вольерам, где содержатся дикие животные, используемые в тренировках, а также порядок их содержания и разведения. Законодатели считают, что нужно запретить жестокое обращение с животными при дрессировке, исключить травмы. Среди других мер — запрет на тренировку собак, не относящихся к охотничьим породам. Кроме того, авторы законопроекта рекомендуют четко определить круг организаций, которым разрешается предоставлять такие услуги.
Законопроект, по мнению парламентариев, поспособствует "ликвидации стихийных, действующих вне правового поля испытательно-тренировочных станций".
Один из его авторов, депутат Госдумы Владимир Бурматов рассказал корреспонденту РИА Новости, что закон направлен по большей части на устранение той серой зоны, в которой сейчас находятся притравочные станции. Он отметил, что никто не знает, сколько их сейчас: говорят и о 150-ти, и о двух тысячах.
Однако сенаторы категорически высказались против запрета станций. По их мнению, это погубит охотничью отрасль. Члены нижней палаты парламента настаивают на своем. Более того, они заявили о возможном конфликте интересов. В итоге две палаты сформировали согласительную комиссию для доработки документа.
Речи о полном запрете притравочных станций не идет — с этим согласны и зоозащитники.
Президент фонда возрождения окружающей среды "Территория Мир" Анастасия Кацубо подчеркивает, что в сегодняшних реалиях охотничьей сферы найти компромисс можно и нужно. Как вариант — бесконтактная притравка через стекло или сетку, это практикуется в других странах.
"Надеемся, что отклонение законопроекта — не влияние охотничьего лобби, бросившего вызов гуманному отношению к животным. Также надеемся, что отказ Совета Федерации — всего лишь способ улучшить законопроект. Кроме того, необходимо, чтобы заработал общественный контроль. Это и будет обсуждать согласительная комиссия", — прокомментировала Кацубо.