Каштан еще можно спасти. Эколог о новом вредителе, угрожающем лесам Кавказа
Это насекомое, по мнению экологов, попало на юг России пять лет назад - вместе с деревьями, купленными для озеленения к Олимпиаде в Сочи. Сейчас под угрозой исчезновения каштаны. Не привычные горожанам конские, которые встречаются на каждом углу, а каштаны посевные (они же настоящие и благородные), со съедобными плодами.
Елена Черкасова, координатор лесных проектов регионального отделения «Российский Кавказ» Всемирного фонда дикой природы. Родилась в Ставропольском крае и с детства решила, что будет охранять природу. Окончила биофак Кубанского государственного университета по специальности биоэкология, два года работала в органах рыбоохраны. В WWF работает с 2015 года. Основные направления работы - продвижение устойчивого лесопользования, борьба с нелегальными рубками, сохранение редких лесных видов растений.
Рак деревьев
Федор Пономарев, «АиФ-Юг»: Елена, что же конкретно угрожает каштану?
Елена Черкасова: Каштановые леса по всему миру подвержены целому ряду болезней. Американский каштан, например, погиб в первой половине XX века. Под угрозой леса в Турции, Закавказье. Первая причина - это эндотиевый рак, который впервые выявили на Кавказе в 1962 году. Проще говоря, это грибок - споры попадают на поврежденную кору дерева, заражают, и оно начинает болеть, гнить. В прошлом году к раку добавилась еще одна напасть - Центр защиты леса Краснодарского края впервые обнаружил каштановую восточную орехотворку. Этот чужеродный для нашей флоры вредитель - новая опасность для каштана. У поврежденных растений отмирает часть кроны, падает способность к цветению и плодоношению. А так как орехотворка попала к нам из других стран, то у нее нет естественных врагов, которые бы контролировали ее численность. Эти две проблемы могут привести к тому, что в будущем каштанов на Кавказе просто не останется. И если сохранить в природе самшит уже практически невозможно и необходима масштабная программа его восстановления, то каштаны еще можно сохранить.
- А может, проблема преувеличена? Сколько деревьев болеет на самом деле и почему нужно сохранять именно каштаны?
- Площадь лесов с участием каштана у нас занимает, по последним данным, около 85 тыс. га, из которых 5 тыс. га - в Адыгее. По подсчетам Центра защиты леса, эндотиевым раком заражены 80% деревьев. Да, они умирают медленно, но все-таки умирают. Роль каштана не ограничивается лишь тем фактом, что Кавказ - единственное место в стране, где они произрастают. Есть целый комплекс экологических функций, которые выполняют такие леса, например, каштаны растут на крутых склонах, то есть удерживают почву, уменьшают количество оползней, селей и т.д. Проще говоря, если каштаны погибнут, то число опасных природных явлений в горах вырастет. Кроме того, плодами каштана питаются многие животные, которые будут вынуждены покинуть леса. И, наконец, каштан - один из основных медоносов на Кавказе.
Искать и сажать
- Что же нужно делать, чтобы сохранить каштановые леса на Кавказе?
- В первую очередь, необходима программа по сохранению каштана, поддержанная на всех уровнях власти. Сейчас, в Год экологии, важно привлечь внимание, объединить усилия властей, ученых и общественных организаций, разработать конкретные шаги. Мы занимаемся выделением лесов высокой природоохранной ценности. Каштановые леса относятся именно к таким. Каштанами мы занимаемся первый год. Начали проводить инвентаризацию в Краснодарском крае, Адыгее - считаем, сколько деревьев осталось, в каком они состоянии и где именно находятся.
- Программа, документы, совещания, круглые столы - это хорошо, но что конкретно нужно делать, чтобы сохранить леса?
- Нужно выбрать из оставшихся деревьев самые устойчивые и создавать искусственные насаждения из их клонов, которые будут способны бороться с эндотиевым раком.
- Проще говоря, вы предлагаете сажать новые каштаны?
- Да, именно, то есть заниматься лесовосстановительными работами, которых сейчас практически нет. Надо выращивать клоны каштана, устойчивые к болезни. Важно предложить реалистичную программу воспроизводства каштановых лесов России, а для этого нужны питомники, лесосеменные плантации, которые позволят сажать здоровые деревья взамен погибающих. В той же Америке погибший каштан восстанавливают именно так - за сорок лет провели десятки скрещиваний, чтобы найти устойчивый к болезни генотип, и сейчас засаживают леса новыми деревьями. Но все это стоит огромных денег.
- Все в итоге упирается в деньги?
- Да, так и есть. Конечно, власти знают об этих проблемах, но опять же все упирается в финансирование. Поэтому нужна инициатива и федеральных, и региональных властей, и поддержка общественных организаций, бизнеса. Но борьба с той же орехотворкой упирается в два вопроса: во-первых, каштановые леса находятся в особо охраняемых территориях, поэтому обрабатывать их от вредителя по закону нельзя. Во-вторых, растет каштан на крутых склонах, поэтому физически это делать сложно. Значит, нужно объединять усилия и искать пути решения проблемы.
Один процент
- Елена, деревьям, как вы говорите, грозят болезни и насекомые, но, в то же время мы привыкли слышать, что лесам грозят вырубки, застройка. А что из этого наносит все-таки больший урон природе: люди, болезни, насекомые?
- Дело в том, что угроза огневки и орехотворки - тоже дело рук человека, сами они добраться к нам не могли. А вообще это сложный вопрос, потому что у каждого эксперта на этот счет будет свое субъективное мнение. Каждая проблема вносит свой вклад: и вырубки ведутся - порой большие и нелегальные, и рекреационные зоны растут и расширяются, захватывая особо охраняемые территории, как происходит сейчас в районе Красной Поляны. И выбрать, что из этого больше вредит лесу, нельзя - все это одинаково опасно.
- Мы сейчас разговариваем о проблеме хоть и серьезной, но все же частной. А глобальная – то, как мы, люди, относимся к природе. Сейчас в России объявили Год экологии - вы заметили какие-нибудь изменения?
- Если честно, нет. Хотя у нас вообще немного странное отношение к окружающему миру. Мы проводили опрос, в котором узнавали у россиян, чем они гордятся в стране. Оказалось, что главный предмет гордости - это наша природа, что отмечает 90% жителей страны. Даже российской историей, культурой и спортом мы гордимся меньше. Но парадокс в том, что вносить свой вклад в сохранение природы готов всего лишь один процент россиян. Когда я думаю о каштановых деревьях, меня тоже переполняет гордость - таких лесов нет больше нигде в России. Но если мы не сохраним их, то наши дети просто не будут знать, что такое каштан, самшит. Но все-таки, мне кажется, со временем все большее число людей становятся заинтересованными в сохранении природы, воспитывают детей в том же направлении.
- А что, на ваш взгляд, важнее - большие проекты, вроде сохранения лесов, или маленькие дела: собрать мусор за собой после отдыха на природе, сдать батарейки и лампочки в пункт переработки и т.д.
- И то, и другое важно, но мое субъективное мнение, что человек должен начинать с себя. И разделение мусора, утилизация батареек - это правильно. А от этого можно прийти и к пониманию больших проектов по сохранению лесов.