Русскому хорошо, а немцу — жара: глобальное потепление — реальная проблема или повод для пиара
Так ли это, «Вечерняя Москва» разбиралась с экспертами.
Тунберг подала в суд на Швецию из-за политики по климату, власти островного государства Тувалу заявили о планах создать цифровую копию своей страны в метавселенной из-за рисков поднятия уровня океана и уничтожения их культуры, а американский актер Рэйн Уилсон сменил свое имя на Rainnfall Heat Wave Extreme Winter Wilson (дословно можно перевести как Стена Дождя Волна Тепла Экстремальная Зима Уилсон), чтобы привлечь внимание к проблеме изменения климата. На глобальном потеплении сегодня «оттоптались» практически все, но никто, кажется, не принимает его всерьез. Так ли оно опасно для человека, нам объяснил климатолог Владимир Семенов, специалист в области диагностики и моделирования климатических изменений.
— Владимир Анатольевич, сегодня кажется, что все обеспокоены изменением климата. Глобальное потепление обсуждается даже в ООН. Неужели человечество не способно адаптироваться к нему?
— Человечество, конечно, адаптируется. Проблема в том, что человечества очень много: нас уже перевалило за 8 млрд. И все мы живем скученно — в мегаполисах и плотных агломерациях. А быстро меняющийся климат негативно сказывается на инфраструктуре. Она сложная, плотная и очень хрупкая. При этом скорость изменения климата — беспрецедентная! За последнюю тысячу лет она выросла в 10 раз!
Раньше климат тоже менялся, но эту проблему человек решал с помощью переезда в другой регион. Сейчас это невозможно — нас стало слишком много, приходится адаптироваться. И из-за сложной инфраструктуры это очень дорого. Кроме этого, глобальное потепление влечет за собой загрязнение атмосферы. Всем знаком этот грязный смог, который создают трубы тепловых централей. Со всеми этими проблемами нужно, конечно, бороться.
— Но ведь речь идет о 1–2 градусах потепления. Для большинства регионов России это несущественно…
— Действительно, большинство россиян живет в холодовом стрессе. Мы страдаем от холода половину года, а в некоторых регионах — и больше половины года. А с потеплением происходит и уменьшение континентальности климата: зимы становятся более мягкими, напоминающими зимы на океанском побережье. Там и лето нежаркое, и зима нехолодная. При потеплении мы будем двигаться в этом направлении. При таких темпах изменения климата в Московском регионе где-то к 2060–2070-м годам зима будет как где-нибудь в Гамбурге: ночью морозец минус 3–5 градусов, а днем — плюс 2–3 градуса. И для большинства россиян это хорошая новость!
Плохая же заключается в том, что начинается таяние вечной мерзлоты, а это большая проблема для северных регионов. Там вся инфраструктура — дома, трубопроводы, дороги — построена на вечной мерзлоте.
Кроме того, изменение климата влияет на гидрологический цикл, то есть осадки будут интенсивнее — вместо обычных дождиков будут идти ливни. Уже сейчас мы видим примеры сильных дождей в Москве, когда канализация не справляется. Просто она не рассчитана на такое количество воды. Волны жары и пожары будут случаться чаще. Та волна жары, что мы испытали в 2010 году, будет повторяться каждый второй год. В целом на большей части нашей страны осадки, к счастью, уменьшаться не будут, а в северных и северо-восточных регионах они слегка вырастут. Из-за этого сток больших сибирских рек даже немного подрастет. А это значит, что все наши крупные гидроэлектростанции на северных реках не только не потеряют в мощности, а, напротив, будут производить больше электроресурсов.
— А что будет с остальным миром?
— В субтропиках, где расположены густонаселенные страны Юго-Восточной Азии, потепление климата приведет к уменьшению количества осадков. И это большая проблема. Людям там и так часто не хватает воды, а ее будет еще меньше. А интенсивные возрастающие волны жары будут для них очень чувствительны.
В государствах и городах, расположенных на побережье, в том числе и на восточном побережье США, и островных государствах уровень океана поднимется на полметра. Нужно будет менять береговую линию, что вызовет проблемы для хозяйств. Потепление изменит состав и самого океана. Увеличение парникового газа в атмосфере приводит к окислению верхнего слоя, а это опасно для живых организмов — растений, водорослей, планктона. Сильный прогрев воды повлияет на океаническую живность — вымрут целые популяции некоторых видов вроде кораллов.
— Выходит, Россия от глобального потепления пострадает меньше, чем другие страны?
— Убытки нужно оценивать комплексно. Все зависит от уровня благосостояния страны, структуры ее экономики. Богатым странам, естественно, легче адаптироваться. Они могут больше средств направить, чтобы сдержать риски. Бедные страны, наоборот, при таком же воздействии пострадают значительно сильнее. Для России глобальное потепление несет не только негативные последствия, но и позитивные. Для того чтобы минимизировать риски негативных последствий и воспользоваться позитивными, нужны средства. Необходимо это учитывать в планах развития при планировании экономических и социальных инициатив.
«Темная сторона» повестки
— А удаленка повлияла на экологию?
— Удаленка никак не повлияла. Другое дело, что локдауны, когда людям запрещалось выходить из дома, сокращение количества машин и закрытие магазинов привели к падению производства и некоторому снижению выбросов. В Москве было отмечено снижение загрязнения воздуха. Со спутников было видно, что количество аэрозолей снизилось. Уменьшение выбросов парниковых газов тоже было, но всего лишь на десятые доли процентов. С точки зрения парникового эффекта это практически ничего не значило.
— Согласно Парижскому соглашению, Россия должна достичь к 2030 году выбросов парниковых газов не более 70% от уровня 1990 года. В 2018 году уровень выбросов парниковых газов из России уже составил всего 52% от уровня 1990 года. Кто-то еще из стран — участниц соглашения принял меры по сокращению выбросов парниковых газов?
— Я не смотрел данные, но могу предположить, что европейские страны выполнили обязательства. Дело в том, что они перенесли свои производства, выбрасывающие парниковые газы, в другие страны. Так, европейская сталь плавится теперь в Китае и Южной Корее, да и европейские бренды автомобилей производятся в большинстве своем в азиатских странах. Благодаря этому количество выбросов существенно снизилось. Ну и надо признать, что там большие шаги сделаны в сторону зеленой энергетики. В некоторых странах там 20–30% вырабатывается с возобновляемых источников энергии. Правда, у них и климат менее суровый...
А России удалось выполнить свои соглашения благодаря тому, что в 90-е годы закрылось огромное количество производств из-за развала Советского Союза, и промышленный рост пошел на спад. Мы только сейчас приближаемся к тому уровню развития промышленности, что был раньше.
— Но ведь Европа только формально соблюдала условия. Перенеся свое производство в Азию, Запад не уменьшил количество выбросов…
— Да, это «темная сторона» экологической повестки. Светлая заключается в том, что энергосберегающие технологии все-таки развиваются. Та же Европа уже давно перешла на энергосберегающие лампы, автомобили при той же мощности уже выбрасывают в разы меньше парниковых газов, растет количество электроавтомобилей и так далее. То есть все-таки за эти 10–15 лет сделаны большие шаги в сторону снижения выбросов не только путем перераспределения производства, но и по внедрению технологий, которые помогают снижать выбросы.
— К слову, о «темной стороне». Сергей Лавров заявил, что на Западе растет тенденция злоупотребления экологической проблематикой для продвижения узкокорыстных интересов. Является ли экологическая повестка инструментом давления на Россию, имеющую большие запасы углеводородов?
— Да, она очень политизирована. Все мы помним акции «Гринпис», протестовавших против наших разработок в Арктике, но почему-то их не было слышно при разливе нефти в Мексиканском заливе. То есть многие экологические движения представляют собой организации, используемые для давления на государство и крупные компании. В начале 90-х годов, когда еще проблемы так остро не стояли, Голливуд начал снимать фильмы про экологических активистов, тесно связанных с мафией. Но, несмотря на это, экологическая проблема все равно существует. И мы не можем отрицать, что происходит существенное загрязнение окружающей среды.
— А как вы к Грете Тунберг относитесь?
— Я думаю, что она проект отработки технологии воздействия на детей и подростков.
— То есть?
— В юном возрасте проще внедрять определенные установки, вроде отказа от деторождения или употребления мяса в целях спасения экологии. Конкретно Грета провокационных заявлений пока не делала, но она очень эмоционально выступала против изменения климата, создавая так называемый эмоциональный фон. Ее задача — подготовить почву, в которую впоследствии можно кинуть все что угодно. Так, в шведских школах ввели практику, когда в определенные дни ученики отказываются от мяса. Для того чтобы протолкнуть такую идею, нужно было создать эмоциональный фон вроде того, что создавала Грета Тунберг.
Экология как предлог
— Долгое время Европа настаивала на соблюдении зеленых технологий, вынуждая многие страны отказываться от ядерной энергетики, закрывать атомные реакторы. После начала СВО и санкций Европейский союз столкнулся с дефицитом топлива. Возможен ли на этом фоне разворот от зеленой энергетики к традиционной? И как это скажется на климате?
— Расконсервация реакторов на климате практически никак не скажется. Они, конечно, создают небольшие выбросы парниковых газов, что на общую картину никак не влияет. Но я думаю, что без этого все-таки обойдутся.
При взгляде на то, сколько Европа за последний год приняла губительных мер для экономики в угоду политики, кажется, что сегодня всем плевать на все, кроме политики. Уровень жизни населения в Европе начинает падать.
Но, возможно, снижение этого уровня и было целью европейского правительства. Он был искусственно повышен в конце 1980-х — начале 1990-х годов, когда власти были вынуждены увеличивать социальные пособия, чтобы конкурировать с Советским Союзом. Ну а сейчас такой конкуренции нет. По факту этот уровень так или иначе нужно было снижать, потому что экономики просто уже не выдерживают потребления в таких масштабах.
Если это так, то не думаю, что нынешняя ситуация приведет к расконсервации атомных электростанций. Просто энергия будет дороже, а люди станут меньше топить.
— А нужна ли нам в нынешних условиях вся эта зеленая энергетика?
— Она нужна в перспективе, когда лет через 100–150 мы исчерпаем углеводородные ресурсы при нынешнем уровне добычи. Их будет сложнее извлекать — основные месторождения уже будут выработаны. Причем с первыми проблемами мы можем столкнуться уже через 50 лет. Поэтому если мы хотим задуматься об устойчивом развитии человечества, то должны менять структуру энергетики в сторону зеленой. Это сейчас везде происходит: не только в Америке и Европе, но и в Китае. Все стремятся двигаться в этом направлении, иначе мало того что потепление продолжится и дальше, но и загрязнение атмосферы к нему присоединится. Поэтому этот путь безальтернативен.
Другое дело, как по нему идти. А идти по нему нужно осторожно и в попытках борьбы с кризисом будущего не создавать кризис в настоящем. Нужно бороться с изменением климата и загрязнением окружающей среды так, чтобы не получить негативных последствий в результате этих мер борьбы.
— Как вы думаете в ближайшее время у нас получится сделать шаги в этом направлении? Потому что кажется, словно политические проблемы и происходящие в мире события несколько отодвинули всю светлую экологическую повестку на задний план…
— Да, политика сегодня преобладает в вопросах экологии. Но для изменения климата такие политические всплески в течение нескольких лет не столь существенны.
Это как вулкан, извержение которого может опустить глобальную температуру на полградуса. Но уже через два года температура вернется опять на те же значения.
То же самое и с политическими событиями. Они могут продлиться 2–4 года, а затем общественное внимание вновь вернется к проблемам изменения климата и загрязнения окружающей среды. Нечто подобное было в 80-х годах, когда конфронтация между СССР и США была по всем фронтам, и для того, чтобы эту ситуацию разрядить, появилась тема «ядерной зимы», когда в результате массивных ядерных ударов поднимется большое количество пыли и аэрозолей, которые не дадут солнечным лучам пробиваться через атмосферу.
Температура резко понизится, будет ядерная зима, и все замерзнут. И это было поддержано учеными.
И в определенной степени стало началом разрядки. Как только люди начали понимать, что никто не выживет, то стали потихоньку отходить от желания обменяться ядерными ударами. Может быть, и сейчас изменение климата станет фактором сближения политических сил и какой-то точкой объединения людей.
ДОСЬЕ
Владимир Анатольевич Семенов — российский климатолог, специалист в области диагностики и моделирования климатических изменений, заместитель директора по науке Института физики атмосферы им. А. М. Обухова РАН, заведующий лабораторией климатологии Института географии РАН.
Профессор РАН (2015), академик РАН (2022).
Владимир Семенов — автор более полусотни научных работ. Суммарно они процитированы свыше 2900 раз, индекс Хирша составляет 29.
Он установил причину формирования экстремальных осадков в Крымске в июле 2012 года, предложил механизм, объясняющий формирование аномально холодных погодных режимов зимой над территорией Евразии, и выявил наличие порога нестабильности в арктической климатической системе.