Светлана Радионова: белый медведь может быть инструментом дипломатии России

Кроме того, руководитель службы рассказала, как проходит выдача бизнесу комплексных экологических разрешений, когда будет заметен результат строительства очистных сооружений у побережья Черного моря, сколько незаконных свалок будет убрано до конца года, а также о том, какие сложности удалось решить в реализации федпроекта "Чистый воздух". Беседовал Павел Зюзин.

– В мае был сформирован новый состав правительства, место вице-премьера, курирующего экологию, занял Дмитрий Патрушев, сменив Викторию Абрамченко. Могут ли перестановки вызвать какие-либо изменения в природоохранной сфере, какие у вас ожидания? Как будет вестись работа?

– Ожидания простые: мы как работали на то, чтобы экологическое благополучие было доступно каждому, так и будем продолжать работать. Мы понимаем, что вектор правительства один, президент поставил четкие задачи. Вице-премьер нам задачи тоже озвучил. Мне кажется, для любого руководителя благополучие населения, в том числе экологическое, – это приоритет. Для этого мы работаем.

– Комплексные экологические разрешения (КЭР) до 1 января 2025 года должны получить компании, чья деятельность оказывает значительное негативное воздействие на экологию. Как проходит выдача документов?

– Пока все у нас идет достаточно динамично – 760 КЭР у нас выдано на сегодняшний момент, но должны получить еще 5 084 компании. Понятно, что цифра не в пользу бизнеса пока, но первые КЭРы, напомню, мы выдали в 2019 году, то есть бизнес об этом знал 10 лет назад. В 2014 году были приняты первые нормативные документы, а в 2019 году сформирован весь пакет. Сейчас у нас на рассмотрении более 300, мы надеемся, что бизнес будет еще активнее, но вот такая русская традиция – приходить в последний момент.

– Сколько нарушений Росприроднадзор выявил с начала года? С чем они связаны?

– Мы провели на сегодняшний день более 2000 проверок. Более чем в половине были выявлены нарушения. Количество нарушений превысило восемь тысяч, из которых четверть – это нарушения, которые мы выявляем в рамках экологического надзора при строительстве и реконструкции объектов капитального строительства. Это много, и мы помним, что у нас мораторий на проверки. То есть мы появляемся на предприятии, если это – объект чрезвычайно высокой или высокой категории риска.

Есть поручение правительства по золотодобытчикам. Это наша головная боль. Варварская добыча золота, особенно рассыпного, губит реки, лес, идет деградация почв, поэтому мы уделяем этому особое внимание. У нас отдельное поручение по угольным шахтам. Мы проверяем процесс ликвидации шахт, чтобы не было переливов.

– До конца 2024 года в регионах России должны убрать 191 несанкционированную свалку в рамках проекта "Чистая страна". Сколько уже убрано? Успеют ли в срок?

– Точно убрано 129. Каждый день меняются цифры. В части готовности к концу года – нам тяжело оценивать. Это работа субъектов. Мы уверены, они справятся, а мы проконтролируем.

– Реализация единого водного проекта должна начаться с 2025 года. Росприроднадзор ранее обследовал восемь крупнейших водных объектов России. Будут ли эти данные использоваться в проекте?

– Да, конечно. На протяжении последних трех лет мы обследовали водные объекты. Это шесть рек: Волга, Дон, Обь, Иртыш, Ангара, Селенга и два побережья – Цемесская бухта Черного моря и Каспийское море в республике Дагестан. Что это значит? Мы каждого пользователя водным объектом, каждый водовыпуск пометили на электронной карте. В рамках профилактических мероприятий провели исследования, отобрано более 20 тысяч проб воды и более восьми тысяч донных отложений. Провели больше 250 тысяч лабораторных исследований. Мы понимаем, какие есть проблемы, их причину, и куда нам двигаться. Конечно, это все ляжет в основу, будет одним из кирпичиков нового водного проекта.

Мы про воду говорили давно, лет пять назад я сказала, что вода – это новая нефть. Сейчас это все сбывается и востребовано. Мы – большой аналитический центр, понимаем, куда идет экономика, потому что вода – это еще и экономика.

– В этом году в Краснодарском крае должно начаться строительство очистных сооружений на побережье Черного моря. Насколько сильно они могут улучшить ситуацию? Когда будет заметен результат?

– Во-первых, мы понимаем, что нагрузка на курортные регионы изменилась, она возросла кратно, в пик сезона мы получаем с вами десятикратное увеличение населения. Конечно, система ТКО, система водоснабжения и водоотведения испытывают стрессовые нагрузки в этот момент. Плюс инфраструктура еще советских времен, старая, мы ее обязаны менять. Я думаю, что к 2027 году мы уже будем иметь более четкую картину. Может быть, чуть раньше, но это зависит от Минстроя. Наша задача — подтвердить экологическую эффективность этого мероприятия. Как только эти объекты зайдут на экологическую экспертизу, мы их рассмотрим, и когда они построятся, мы обязательно будем контролировать их эксплуатацию.

– Проект "Чистый воздух" оказался самым сложным в нацпроекте "Экология" и часто подвергался критике. На ваш взгляд, удалось ли переломить ситуацию?

– Согласитесь, сейчас его критикуют гораздо меньше. Когда проект только запустили, это был "пилот". Никто и никогда такого ранее не реализовывал. И было сложно показать результат. Было выбрано 12 городов, люди увидели, что об этом можно говорить, можно требовать. Вспомните, как много было эмоций, готовилась нормативная база, потом стало понятно, как проект будет финансироваться. Это был эксперимент. Сделаны сводные расчеты, установлены квоты, разработаны планы мероприятий по достижению квот. Четыреста сорок миллиардов рублей должен вложить бизнес до конца этого года. Значительную часть уже вложили, это газоочистные установки. Государством потрачено 29 миллиардов рублей на систему ЖКХ. Например, в Чите люди задыхаются от печного отопления. Мне кажется, в ближайший год эта проблема будет решена, потому что сейчас там идет огромная работа. Есть, по данным Гидромета, уже значительные улучшения в Липецке, в Магнитогорске.

– Какая ситуация сейчас в Ачинске Красноярского края, жители которого жаловались на падающую с неба пыль?

– В Ачинске тот самый черный или коричневый снег. Мы вышли оперативно, среагировали, пошли в прокуратуру, попросили внеплановую проверку на Ачинский глиноземный и цементный заводы. Увидели огромное превышение по диоксиду серы, диоксиду азота, взвешенным веществам и другие нарушения, в том числе неправильную инвентаризацию. Компания привлечена к ответственности. Первые сутки они пытались уйти от диалога, но дальше отмалчиваться стало невозможно. Мне кажется, они приняли даже какие-то меры в отношении своего менеджмента. Знаете, о чем это все говорит? То, что можно было сделать несколько лет назад, сейчас не останется незамеченным – люди не готовы с этим мириться, государство не будет на это смотреть спустя рукава. На что они надеялись, что все будут молчать? Люди вправе требовать с бизнеса достойного отношения. Мы пришли, оштрафовали, идет расчет ущерба – по воздуху он минимальный. Если вода и земля – это значительные суммы, за воздух взимаются не очень большие деньги. Но сколько бы не насчитали – много или мало, кампания обязана оплатить.

– В начале года на встрече с президентом РФ вы предложили организовать работу "Медвежьих патрулей" в арктических регионах России. Каких результатов удалось достичь на сегодняшний день?

– Мы подняли тему даже не столько медвежьих патрулей, сколько бережного обращения с животными. Это нашло свое отражение в послании президента и в поручениях. За последние четыре года было 25 случаев, когда белый медведь выходил к людям, и Росприроднадзору приходилось вмешиваться и принимать решение, что делать с краснокнижным. Значит, складывалась такая ситуация: либо люди были в опасности, либо животному нужна была помощь.

Белый медведь - самый умный, самый редкий, самый красивый хищник, самый крупный на суше. И наш символ. Многие страны ассоциируют Россию с мишкой, многие даже с белым. Мы всегда хотели, чтобы он был нашим символом, как Китай проводит "панда-дипломатию". Мы с президентом об этом говорили. Медвежий патруль необходим для тех регионов, которые мы активно осваиваем, где живут люди, которым надо знать, как себя вести с хищником, который пришел в поселок. Это для нас с вами белый медведь – красивая картинка, а если ты живешь в поселке, у тебя дети идут в школу или в садик, а по поселку ходит мишка? Чувствуете разницу? Он, вероятно, не агрессивен, но при встрече может просто испугаться. А как людям вести себя в этой ситуации? Нам бы хотелось, чтобы медведи были в сохранности, и люди были в безопасности, это – наш главный приоритет. Поэтому медвежий патруль – это обучение людей, живущих в арктической зоне, правильному поведению при встрече с белым медведем. Это может спасти жизни людей и животных. Люди должны знать, как себя вести при встрече с мишкой, куда писать, звонить, как действовать. Две ситуации недавно у нас были, оба раза людям удалось просто отпугнуть, отогнать медведя. Вовремя приняв меры, можно вернуть зверя в естественную среду обитания.

– Ранее "Медвежьи патрули" проводил WWF России, сейчас признанный иностранным агентом. В чем отличие?

– Мы не видели их результаты. У них, наверное, были специалисты. Сейчас мы это делаем совместно с министерством Дальнего Востока, Минприроды и с субъектами. Все заинтересованные лица получают единый пакет информации, мы обмениваемся данными. Мы очень широко информируем население о том, что происходит с краснокнижными животными сейчас. Росприроднадзор – очень открытое ведомство, и поэтому всем понятно, что надо делать, а что делать не надо.