Глава РЭО Буцаев: БРИКС нужны свои углеродные зеленые единицы

Создание справедливого, зеленого и чистого будущего стало одной из тем Всемирного фестиваля молодежи. Художники и скульпторы попытались яркими образами выразить тревогу из-за замусоривания и загрязнения Земли. Обсуждение экологических проблем продолжится во время председательства России в БРИКС: на саммите в Казани в октябре Российский экологический оператор (РЭО) намерен обсудить принципы распределения зеленых углеродных единиц. Глава РЭО Денис Буцаев рассказал в интервью ТАСС, какую экологическую повестку намерена предложить участникам саммита российская сторона и как идет реформа отрасли в Краснодарском крае и Донбассе.

— Денис Петрович, как РЭО участвует во Всемирном фестивале молодежи? 

— Для нас молодежь — это наиболее активная часть наших сторонников, которая является определяющей с точки зрения экологических, волонтерских, просветительских программ и многих других направлений, связанных с защитой окружающей среды. У нас давно существовала идея попробовать объединить наши просветительские программы, в том числе с помощью искусства, и программы привлечения внимания к необходимости вести экологически ответственный образ жизни. И здесь мы этот формат протестировали. Мы пригласили к участию молодых художников, творческих личностей, которым предложили создать объекты, которые бы попали на выставочную площадку Всемирного фестиваля молодежи. С Росмолодежью и арт-кластером "Таврида" мы провели отбор 53 финалистов, которые потом в "Тавриде", на две недели запершись, воплотили свои идеи. И сейчас мы имеем 30 различного рода культурных объектов, которые мы повезем по стране. А 16 мы выставили на фестивале.

— Из этого может вырасти международный конкурс?

— Конкурс у нас уже есть — "Зеленая премия", и в рамках премии мы сейчас будем делать номинацию "Зеленый квадрат". И само мероприятие по отбору произведений искусства, которые на экологическую тему создаются нашими молодыми художниками, мы тоже назвали "Зеленым квадратом". Это будет постоянная арт-группа, куда мы приглашаем для участия всех заинтересованных. Мы, со своей стороны, будем создавать условия для творчества и популяризации уже готовых работ. То есть это и площадки новые, и мероприятия, и возможность обмениваться в том числе международным опытом. Мы же, помимо конкурса, привезли сюда еще и иностранных художников вместе с их работами. Это в том числе возможность проведения мастер-классов, их погружение в материалы, они самого разного направления. У нас есть художники, скульпторы и фотографы.

— Очень интересный подход. Вы не со стороны мусорных баков в этот раз заходите, а со стороны высокого. Сколько молодых людей вы увлекли, можете прикинуть?

— Волонтерские и просветительские программы мы делаем в первую очередь, конечно, с Росмолодежью: это и "Таврида.АРТ", и "Сенеж", и это общественные организации. Подводя итоги 2023 года, можно сказать, что у нас больше 10 тыс. сторонников-волонтеров. Мы провели несколько сотен мероприятий. Мы очищали, например, русла рек по всей длине, находящиеся в густонаселенных районах. Мы фактически очистили от мусора с помощью наших волонтеров весь берег, где стоит арт-комплекс "Таврида". И подобного рода программные акции становятся все более системными. То есть мы видим в этом отношении, что это не точечное или выборочное мероприятие, а часть большой программы. То есть парки после уборки не остаются без надзора, участники уборки следят за состоянием парка.

БРИКС+

— Россия в этом году председательствует в БРИКС. Что собирается делать РЭО на этой широкой международной экологической арене?

— Экология — это общее дело. Поэтому создать экологически благоприятную экосистему только в одной части планеты, не обращая внимания на остальные, будет невозможно. У нас экосистема всей планеты жестко взаимосвязана, и это обуславливает в том числе и задачи, связанные с принятием единых правил по повышению экологического уровня каждой страны. Поэтому мы продолжаем оставаться в диалоге со всем здравомыслящим миром. Мы сейчас получили очень много запросов от стран, в сторону которых произошел внешнеполитический разворот. 

Индия и Китай — это взаимовыгодное сотрудничество по обмену и технологиями, и бизнес-проектами. Часть проектов китайцы и индусы будут реализовывать внутри страны, но в том числе, например, индусы нас приглашают в проекты за пределами нашей страны. Это тоже крайне интересно.

Китай предлагает достаточно интересные технологии, в том числе те инновационные, которые являются уникальными не только для нашей страны, но и для мира в целом. Дополнительно к этому мы активно работаем с такими странами, как Вьетнам и Таиланд, куда мы уже экспортируем наши технологии и наши решения. В основном это касается работы с органическими видами отходов. С Алжиром мы уже обсуждаем конкретный проект в столице, где они хотят построить единый комплекс по переработке тех отходов, которые создает мегаполис. У нас есть интересные переговоры с Марокко. Мы здесь видим потенциал для экспорта наших технологий. Вьетнам, Таиланд, Алжир, Мьянма, Марокко. Наверное, пока все. 

— В рамках председательства в БРИКС у вас будут переговоры с соответствующими ведомствами других стран? 

— Мы сейчас активно сотрудничаем и в рамках БРИКС, и в рамках АСЕАН. Здесь мы получили поддержку нашего Министерства иностранных дел, и коллеги активно нам помогают во взаимоотношениях в указанных форматах.

— Вы будете экологическим оператором саммита БРИКС в Казани осенью?

— Да, обязательно. С Росконгрессом у нас есть в этом отношении общая программа, связанная с экологизацией форумов. Мы предложим те же самые решения, которые мы предлагаем на всех публичных площадках, которые проходят. Но если говорить про БРИКС, там достаточно обширная экологическая программа. Мы хотели бы присоединиться к обсуждению не только вопросов, связанных с отходами, но и вопросов мониторинга окружающей среды. Это продолжение или определенное отражение проекта экомониторинга, который сейчас реализуется на федеральном уровне. Мы хотели бы обсуждать принципы распределения зеленых единиц в рамках углеродной повестки. Здесь, по нашему мнению, тема, связанная с рекультивацией полигонов и введением "зеленых" принципов в проблематику снижения выбросов от свалок и существующих объектов захоронения, может придать нашей отрасли дополнительный импульс, в том числе финансовый. Примеры таких проектов уже были в разных частях света, когда за счет внедрения новых технологий и уменьшения техногенного влияния места захоронения отходов получали те зеленые единицы, которые потом путем их перераспределения давали экономический эффект для проектов строительства новых объектов обработки и утилизации.

— На ваш взгляд, нужен ли некий общий рынок или общая биржа углеродных единиц для стран БРИКС? Как вы себе это представляете?

— Я считаю, что, скорее всего, будет объективная последовательность действий отдельных стран в этом направлении, которая приведет к созданию общего рынка. В том числе, вполне возможно, и в рамках БРИКС. Я уверен, что более важной задачей стоит приведение методологий к единообразию относительно такого понятия, как "зеленая единица", или "углеродная зеленая единица", и единых понятных правил обмена указанными углеродными единицами для сохранения единообразной политики климатической устойчивости. 

Мы точно сейчас понимаем, что в определенных аспектах климатическая повестка становится политическим инструментом. И то, что в настоящий момент формируется на западных площадках, не всегда отвечает целям экологии, но прикрывается этими лозунгами

Зеленые единицы в определенных своих аспектах являются больше политикой промышленного передела, чем политикой сохранения окружающей среды. И в этом отношении такие объединения, как БРИКС, за счет инициатив по деполитизации климатической повестки должны дать новый импульс развитию этого направления.

Кубань и Донбасс

— Вернемся к нам в Краснодарский край. Тут не очень хорошая ситуация складывается со строительством заводов по переработке отходов. Что происходит? Скоро начнется новый наплыв туристов.

— Да, в Сочи объект захоронения существует еще со времен Олимпиады. Он переполнен, по нему ситуация самая острая. Его необходимо в ближайшие годы выводить из эксплуатации. А для того, чтобы это сделать безболезненно, необходим замещающий объект. Мало того, необходимо отходить от того, что практически 90 с лишним процентов отходов попадает сразу на полигон. Мы должны Краснодарский край приблизить к тем целевым задачам, которые у нас есть в указе президента и в поручениях правительства, то есть начать сортировать, выделять полезную фракцию и начинать ее перерабатывать.

Что для этого сделано? Мы вместе с регионом разработали в свое время концепцию создания пяти комплексных объектов на Черноморском побережье и одного комплексного объекта в Краснодаре. В настоящий момент мы по двум из этих кластеров запустили процедуру конкурса вместе с регионом, и в марте должны быть подведены итоги по выбору инвестора. 

Мы, со своей стороны, предлагаем льготное финансирование при условии, естественно, соблюдения тех требований, которые мы предъявляем к проектам. Но пока движемся вместе с субъектом, и та конкурсная документация, которая в настоящий момент вывешена, отвечает требованиям нашей организации, соответственно, льготное финансирование потенциально возможно.

По третьему объекту я знаю, что идет юридическая работа, связанная с заключением соглашения. Рассчитываем, что оно будет заключено в ближайшее время. И, таким образом, из пяти комплексных объектов на побережье три в текущем году могут перейти из документарной части в инвестиционную.

Остается два объекта, по которым в настоящий момент регион выбирает или проводит оформление земельных участков. Там есть тоже хорошие наработки, но пока, к сожалению, не можем похвастаться конкретными результатами. 

Если все, о чем я сказал выше, будет сделано в те сроки, о которых мы говорим, то к концу 2025 года будет реально региону получить первые комплексные объекты переработки отходов, которые будут построены в полном соответствии с теми целевыми показателями, которые у нас есть в федеральном проекте.

— Будем надеяться. Расскажете о ваших планах в новых регионах на этот год?

— У нас по поручению правительства и президента идет проектирование двух объектов — в ДНР и ЛНР. Это тоже комплексные объекты, где будет реализован принцип по сортировке, утилизации и захоронению только хвостов, который мы осуществляем во всех других регионах. Здесь могу сказать, что работа в настоящий момент в хорошем темпе уже на стадии подготовки основных технологических решений. Мы завершили изыскания по этим объектам, и результаты изысканий лягут в основу тех технологий, которые будем предлагать.

Дополнительно к этому мы продолжаем по поручению президента и правительства работы, связанные с поставками техники, мусоровозов и бункеровозов, и в том числе поставку баков. С начала года закупили для новых регионов еще 125 единиц спецтехники, а также 8,7 тыс. контейнеров и бункеров для отходов. В феврале уже поставлено 3,7 тыс. контейнеров и бункеров, 52 единицы спецтехники, включая мусоровозы, бункеровозы и иные виды спецтехники. Это существенно поменяет ситуацию на местах.

— Можно сказать, что в этом году вы закроете потребность этих регионов в баках и мусоровозах?

— В большей степени закроем. У нас есть еще, что мы можем поставлять в следующем году. Но в 2024 году всю первичную потребность мы закрываем.

— А когда начнется строительство предприятий?

— Начнем в 2025 году. В этом году мы должны будем завершить проектирование, пройти экспертизы и приступим в следующем году к строительству. 

— Весной?

— Я думаю, что в конце первого квартала можем приступить.