В Институте океанологии РАН оценили экологические последствия ЧП на газопроводе "Северный поток"
Звонок из редакции Российской газеты застал его в диалоге с такими же профессионалами на научной конференции, что проходит в эти дни на Балтике, в непосредственной близости от того места, куда приковано последние двое суток внимание экспертов, политиков и государственных деятелей в разных частях света.
Филипп Сапожников: Скажу сразу, что в том месте Балтийского моря, где мы находимся, уже несколько дней держится штиль. И не было зафиксировано никаких природных катаклизмов, которые пусть даже теоретически могли бы повредить подводный газопровод. Да не один, а сразу три нитки, находящиеся на значительном удалении одна от другой.
Теперь по существу. Насколько мне известно, давление в трубопроводе "Северный поток - 2", который был заполнен технологическим газом, упало с 300 до 7 атмосфер. А значит, это не трещина, не какая-то производственная небрежность - это большой разрыв. В результате в морскую среду, особенно в первые часы, произошел концентрированный вброс природного и технического газов. То, что показали на видеозаписи с большой высоты, - это идущий с глубины и расширяющийся на поверхности газовый фонтан в поперечнике несколько сот метров. То есть это ускоренное большое вливание углеводородов в водную массу.
Сейчас говорят и пишут о тоннах "оглушенной рыбы"…
Филипп Сапожников: Там, действительно, тонны погибшей рыбы - но не только и не столько из-за взрывов (если они были), а в результате поступления в воду огромных объемов газа. И его воздействия на гидробионтов - на все их физиологические процессы. Грубо говоря, им устроили газовую камеру в воде. Это случилось в двух локальных областях, но отравленные языки, насыщенные газом, выносятся течениями и на запад, и на восток.
К чему это приведет или уже привело?
Филипп Сапожников: Выход газа под давлением и в большом количестве со дна на морскую поверхность ведет к гибели планктона и рыбы на значительной акватории, прилегающей к местам разрывов, и грозит временным смещением экологического баланса в той части Балтийского моря, куда устремлены течения от острова Борнхольм. Из района ЧП к северо-востоку от Бронхольма, где пострадали нитки газопровода "Северный поток-1", течение вытянет язык растворенного в воде газа в западную часть Балтики. А от места разрыва на "СП-2", это юго-восточнее Бронхольма, язык распространения воды со смещенным газовым балансом потянется на восток.
При подъеме газа со дна, а там глубина 75 метров, происходила его масштабная диффузия в водную толщу, по существу - отравление привычной среды обитания для планктона, рыбы и морских млекопитающих. Попросту говоря, дохнет фито- и зоопланктон - они не приспособлены к обитанию в такой среде. Дохнет рыба в больших количествах - по всему шлейфу распространения облака газа, растворенного в воде. А растворяться оно продолжает и сейчас, когда мы это обсуждаем. С другой стороны, рыба, в отличие от планктона, движется активно - при приближении ядовитого "облака", начиная ощущать смещение газового баланса в воде, она способна просто уплыть в более безопасное место.
Это локальное ЧП или серьезный урон природе?
Филипп Сапожников: В масштабах океана шлейф довольно узкий, а применительно к Балтийскому морю аномалия чувствительная. Это не значит, что все море резко заполнится газом - нет, ни в коем случае. Но вредоносные языки от двух поврежденных трубопроводов свои следы оставят. Кроме гибели фито- и зоопланктона и рыб, конечно, есть влияние на тех птиц и морских млекопитающих, которые там обитают. Это просто отравление газом вблизи места аварии и отравление их кожных покровов и слизистых оболочек в тех местах, где они попадают в рассеянное облако этого газа. Важно понимать: растворившийся в воде газ легче самой воды. Поэтому из протянувшихся шлейфов он неминуемо выходит на поверхность, покидая море.
Но есть и другой момент. На углеводородных газах очень хорошо растут бактерии, которые способны потреблять их в пищу. В море такие бактерии есть, в Балтийском - особенно…
Почему - особенно?
Филипп Сапожников: Потому что здесь часто случались разливы нефти. И хотя в состав газа входят углеводороды с меньшей длиной углеводородной цепи, на таких растворенных газах способны массово размножаться определенные группы бактерий. А уже эти бактерии своими выделениями меняют кислотно-щелочной баланс среды. По сути, образуют другое сообщество - в противовес тому, что существовало раньше. Они полностью меняют структуру экосистемы. Плюс добавим к этому заморы планктонных организмов - и получается довольно широкая зона видоизмененной экосистемы. Которая содержит в себе, во-первых, бешено размножающиеся газопотребляющие бактерии, а во-вторых - большое количество бактерий от разложения погибшего планктона.
Как долго такие изменения будут фиксироваться в Балтийском море?
Филипп Сапожников: Если прекратится поступление газа, постепенно все это будет угасать. Но я не могу сейчас сказать, прекратилось оно или нет. Думаю, что задвижки, где это возможно, на газовой магистрали закрыли. Но с учетом того, как упало давление в трубе "Северного потока - 2", газ вышел в огромном количестве. Поэтому рассмотреть можно два варианта.
Если поступление газа прекратилось или он истечет в ближайшие дни, бактерии его переработают, и буквально за пару недель видимые последствия закончатся. Но, тем не менее, погибнет большое количество рыбы и зоопланктона. Потом все это будет перерабатываться бактериями, потребляющими мертвую органику, будет гнить и рассеиваться в толще воды.
А если поступление газа продолжится, то последствия растянутся, как минимум, на 2-3 месяца.
Что-то подобное на морских газопроводах случалось?
Филипп Сапожников: В Южно-Китайском море в 2013 году была крупная авария на подводном газопроводе - правда, меньшего сечения. Там, насколько помню, просвет трубы 0,7 метра. И был большой выброс газа. Перекрыть подачу сумели быстро, а саму аварию ликвидировали четыре года. Восстановленный участок газопровода смогли запустить только в 2017 году.