Беззубый дракон
Во всяком случае, зубчатый гребень на спине смотрится довольно знакомо для любого мало-мальски интересующегося мифологией, и эретморипис (Eretmorhipis, «весловеерный»), бывший одной из самых крупных морских рептилий своего времени (длиной до 85 см), вполне мог сойти за сказочное чудовище, если бы не одно «но»: дракон-то был беззубым!
Тут надо заметить, что среди рептилий отсутствие зубов — вовсе не редкость: недаром и сегодня самыми многочисленными «беззубиками» среди наземных позвоночных являются чешуйчатые черепахи и их чуть менее чешуйчатые родственники — птицы. Да и среди вымерших пресмыкающихся таких было немало. Другое дело, что эретморипис — самый ранний носитель этой необычной адаптации, и помимо беззубых челюстей готов похвастать целым рядом анатомических странностей. Во-первых, вдоль его хребта проходил ряд остеодерм — вторичных кожных окостенений, очень крупных и широких, напоминающих по форме уплощенные пирамидки. Такие «украшения» характерны для всех его родственников — примитивных морских рептилий из отряда хупезухий (Hupesuchia), родственного ихтиозаврам. Однако их точная функция всё еще остается неизвестной: возможно, эти массивные кости укрепляли позвоночник, делая его более жестким спереди (ближе к хвосту остеодермы заметно мельчают), защищали животное от нападения сверху и служили балластом. Во-вторых, у эретмориписа были необычайно сильно развиты брюшные ребра (гастралии), что в сочетании с массивными обычными ребрами буквально заключали все внутренние органы животного в цилиндрическую клетку из толстых, плотных костей.
Скелет эретмориписа (а), его прорисовка (b) и реконструкция животного (с). Длина масштабного отрезка — 5 см.
Рисунок из статьи C. Long et al., 2019. Early Triassic marine reptile representing the oldest record of unusually small eyes in reptiles indicating non-visual prey detection
Когда ученые столкнулись с похожим строением тела у ближайшего родственника эретмориписа, парахупезуха (Parahupehsuchus longus), то предположили, что разросшиеся ребра служили этой морской рептилии броней, поскольку в составе фауны Наньчжан-Юйанань (Nanzhang-Yuan'an Fauna), частью которой являлся парахупезух, существовал как минимум один крупный хищник — представитель завроптеригий длиной в 3–4 метра, способный расправиться с 70-сантиметровой жертвой.
Был ли такой же страшный противник у эретмориписа? Пока что никого, подходящего на эту роль, в формации Цзялинцзян (Jialingjiang Formation) найдено не было: один из крупнейших местных хищников, примитивный нотозавр (Nothosauridae) лариозавр (Lariosaurus), был всего около 60 сантиметров в длину и вряд ли мог покушаться на более крупную, чем он сам, жертву. Таким образом, на вопрос, приходилось ли эретморипису надеяться на свою необычную броню в противостоянии с хищниками, или же он унаследовал столь странное строение ребер от общего с парахупезухом предка, палеонтологам еще только предстоит ответить.
Поскольку у эретмориписа было округлое цилиндрическое тело и довольно странная форма конечностей, палеонтологи сомневаются, могло ли это животное в принципе выбираться на сушу.
Рисунок © Joschua Knüppe с сайта deviantart.com
В-третьих, эретморипис был довольно непропорционально сложен: все его четыре конечности были крупные и широкие, с торчащими веером пальцами (собственно, поэтому он и получил родовое название «весловеерного»), голова — сравнительно небольшой, а глаза — совсем крошечными, примерно вдвое меньше, чем у всех прочих хупезухий! Поскольку размер глаз важен для остроты зрения (что было доказано на примере млекопитающих и лучеперых рыб), можно предположить, что зрение у эретмориписа играло вторичную роль при контактах с окружающим миром, и большую часть необходимой ему информации он получал от других органов чувств.
Что это были за чувства? Скорее всего, основную роль играло осязание, хотя нельзя исключать и возможность электрорецепции, как у утконоса. Хотя среди современных рептилий нет видов, способных улавливать окружающие электрические поля, возможно, их древние предки всё-таки обладали такой чувствительностью и могли уверенно ориентироваться даже при скудном освещении. В таком случае довольно четко вырисовывается возможный образ жизни этих животных: будучи не слишком шустрыми, но маневренными пловцами, эретмориписы добывали корм на морском дне, возможно, выходя на промысел в сумерках. Мелководная лагуна, в которой жили эти ящеры, была довольно густозаселенным местом — там обитало еще восемь видов морских рептилий, пять из которых были хупезухиями! Так что одним из способов избежать конкуренции было временное разделение: пока одни животные искали пищу днем, другие появлялись только ночью.
Пара эретмориписов на морском дне: тот, что на заднем плане, как раз «вспахивает» илистое дно в поисках мелких беспозвоночных.
Рисунок © Ceri Thomas с сайта alphynix.tumblr.com
Точно сказать, чем кормились эти «драконы», пока нельзя, но у ученых есть определенные предположения: хотя остатки беспозвоночных из формации Цзялинцзян почти неизвестны, палеонтологам удалось найти крошечные копролиты, предположительно, принадлежащие креветкам примерно тех же габаритов, что и современная Palaemonetes pugio с длиной тела до 2,5 сантиметров. Размер головы эретмориписа хорошо подходит для ловли креветок, вдобавок, креветки входят в состав рациона утконоса, со способом питания которого у эретмориписа прослеживается много параллелей, так что мелкие водные беспозвоночные являются наилучшими кандидатами на звание главного блюда в меню этого причудливого животного.
Вероятно, как и утконос, эретморипис отыскивал добычу, «вспахивая» своим широким клювом ил на морском дне и вылавливая из поднявшейся мути мелкую живность. Из-за жесткого хвоста он едва ли мог развивать значительную скорость, но благодаря реберной броне мог не опасаться нападения хищника, так что кормился без лишней спешки, в свое удовольствие.
Молодые эретмориписы ищут корм на мелководье: хотя доказательств этому найдено не было, вполне вероятно, что эти рептилии, как и родственные им ихтиозавры, были живородящими.
Рисунок © Joschua Knüppe с сайта deviantart.com
Находка эретмориписа еще больше расширила наши знания о том, сколь стремительно восстанавливались морские экосистемы Земли вскоре после Великого вымирания, а также позволила оценить тот взрыв морфологического и экологического разнообразия, который настиг рептилий с приходом мезозойской эры. Фильтраторы с мордой-пылесосом, длинношеие охотники на рыбу и крупных беспозвоночных, утконосые «драконы» — и кто знает, какие еще чудные твари скрываются в недрах под нашими ногами, готовясь поразить воображение своих первооткрывателей?
Анна Новиковская, Elementy.