Экология как призвание. Специалисты природоохранной сферы становятся более востребованными

О том, какие цели стоят перед специалистами этой профессии и как меняется отношение общества и правительства к теме экологии,— в материале “Ъ”.

Андрей Недре, директор Государственного научно-исследовательского института промышленной экологии

— Как, по-вашему, сейчас воспринимается профессия эколога? Насколько она востребована?

— Профессия эколога становится более востребованной. Это связано с тем, что увеличиваются экологические требования к бизнесу, так что соответствующие подразделения крупных компаний, которые оказывают негативное влияние на окружающую среду, вынуждены реагировать на эту ситуацию: у них увеличиваются штаты и возникает проблема кадров. Помимо этого увеличивается перечень и размер экологических подразделений в федеральных органах исполнительной власти. Кроме того, в последнее время активно развивается региональный и муниципальный экологический надзор, что также требует привлечения новых кадров.

— Что такое промышленная экология и какие задачи она решает?

— С одной стороны, промышленная экология — это направление деятельности, а с другой — наука о воздействии промышленности на окружающую среду. Эта дисциплина решает три основные задачи: определение допустимого уровня воздействия промышленных предприятий на природу, оценка реального воздействия, то есть мониторинг выбросов, отходов, сбросов в водные объекты, а также, если влияние выше допустимого, разработка мероприятий по снижению этого воздействия.

Но тут стоит отделять реальные экологические проблемы от надуманных. Еще 25 лет назад весь мир обсуждал проблему озоновых дыр, но слышали ли вы о ней после того, как был перераспределен рынок хладагентов, которые назывались главной причиной негативного воздействия на озоновый слой? Это пример того, как одно конкретное экологическое явление абсолютизировалось и использовалось для достижения вполне прагматичных экономических целей отдельных игроков рынка, которые запретили использование одних веществ, навязав использование своей продукции. С изменением климата тоже не все однозначно. Оно, несомненно, есть, но эта тема используется для того, чтобы продвинуть на рынке определенные технологические решения, которыми обладают определенные экономические структуры. В перспективе есть риск, что мир поделится на тех, кто губит планету, и тех, кто ее защищает, а главным критерием будет использование конкретных технологий. Нужно не допустить, чтобы к России, Китаю и Индии, которые являются крупнейшими источниками парниковых газов в мире, предъявлялись надуманные претензии.

— Стоят ли перед российскими компаниями конкретные цели по снижению влияния на окружающую среду?

— Основную функцию регулирования сейчас несет в себе масштабный нацпроект «Экология», который стал прорывом в этой области. Это настоящая инновация, под которую государство выделило довольно большие средства. И, что особенно важно, даже в условиях санкций и разрыва связей с зарубежными экономическими и экологическими партнерами этот проект не корректируется в сторону снижения и будет продолжен. В его рамках одной из ключевых задач, стоящих перед промышленными производителями, является переход на наилучшие доступные технологии, которые помогут связать промышленное развитие со снижением вредного влияния. Второй, не менее важной целью является уход от гигиенического подхода защиты экологии. Сейчас охрана окружающей среды сведена в основном к защите человека и не оценивает негативное влияние на саму природу. Так, например, в области загрязнения атмосферного воздуха вся экологическая деятельность сводится к снижению вредного воздействия в населенных пунктах, а это десятые доли процента от территории страны. При этом у нас отсутствуют экологические нормы для защиты растений, животных и рыб, если они не употребляются в пищу.

— А какие основные проблемы вы видите в деле улучшения экологической обстановки в России?

— У нас уже хорошо развита нормативная база в этой сфере, но экология — затратная вещь, и для того, чтобы реализовать предусмотренные нацпроектом мероприятия по снижению негативного воздействия, требуются дополнительные миллиарды, которых в текущей ситуации просто нет. Поэтому нужно оптимизировать расходование этих средств, направлять деньги на те опции, которые дадут ближайший и наиболее сильный эффект. Надо понимать, что защита природы — это искусство пройти между Сциллой и Харибдой: и не навредить промышленности, и снизить ущерб природе.

— Какие новые экологические тренды вы видите?

— Есть очень интересное направление, связанное с экологическим машиностроением и использованием вторичных ресурсов, когда мероприятия по снижению негативного воздействия на окружающую среду сопровождаются экономическим ростом, созданием новых предприятий и рабочих мест. При этом в качестве дешевого ресурса используются те отходы, которые могут стать причиной этого вредного влияния. Но, к сожалению, экономика таких производств далеко не всегда положительная.

— Видите ли вы изменения в отношении общества к экологии?

— Здесь я вижу колоссальные изменения. Общество стало гораздо внимательнее относиться к вопросам охраны окружающей среды. Особенно молодежь, которая готова активно участвовать в природоохранных мероприятиях и нести материальные затраты и неудобства, чтобы достичь каких-то экологических целей. Это, я считаю, заслуга системы экологического просвещения: в системе образования появляются соответствующие элементы, которые и формируют отношение общества к проблемам охраны природы. Но надо понимать, что при любом раскладе, как бы мы ни доносили необходимость защиты окружающей среды, необходимо при этом поддерживать экономику, потому что человек, потерявший работу, точно не будет заниматься этой проблемой.

Рашид Исмаилов, председатель общероссийской общественной организации «Российское экологическое общество»

— Что государство делает сейчас в области охраны природы? Каковы основные принципы государственной политики в этой области?

— Наше с вами экологическое благополучие и экологическая безопасность территорий, где мы живем,— в национальных целях. Мне по душе тот курс, который реализуется сегодня властями,— экодиктатура. Ключевой принцип такого подхода к госполитике — природоохранный приоритет в экономике. Не забываем и про конституционные экологические гарантии. Ключевой фокус госполитики в этой сфере — это мероприятия нацпроекта «Экология».

— Какие меры были бы наиболее эффективны для сохранения экологии и ее восстановления?

— Меры, направленные на повышение экологической ответственности бизнеса. Это и повышение экологических штрафов, и открытость бизнеса как составляющая спокойствия людей. Увеличение финансирования — в этом постоянная потребность.

— Меняется ли отношение людей к теме охраны природы? Как усилить влияние на общество, чтобы оно активнее участвовало в этом деле?

— Меняется, да. В обществе активно формируется запрос на качество жизни. И это справедливое требование к властям. Но усиливать влияние нужно на загрязнителей. Это задача властей, НКО и СМИ. Как? Экономические санкции, раскрытие экологически значимой информации, обнародование фактов нарушения закона.

— Чего не хватает для изменения экологической обстановки в России? Какие проблемы есть в природоохранной сфере?

— В первую очередь нужно не бояться повышать ответственность компаний за природоохранные нарушения. У нас смехотворные штрафы — кстати, и для физлиц тоже. Это абсолютно не работающая история. Нужно внедрять принцип «загрязнитель платит». Лобби в корпоративном секторе пока удается этому противостоять.

— Не разочаровались ли вы за столько лет в профессии эколога?

— Это моя миссия. Я не работаю, я живу этим. Живу в драйве. Конечно, доставляет радость, когда получается помогать обществу. Нам с командой удалось за кратчайший срок создать эффективную организацию федерального уровня, которая стала заметным игроком в экологической повестке России.

— Есть ли новые тренды в области охраны природы?

— Тренды задает сама жизнь, прежде всего как ответы на вызовы. Экострахование, замещение неправительственным сектором функций государства, включение общественников в советы директоров компаний. Отдельно отмечу тренд на установление в России государственного природоохранного суверенитета.

Андрей Скрыпник, журналист, экоблогер

— Почему вы выбрали профессию эколога?

— С детства обожал документальные фильмы о природе. Знания о планете позволили мне получить отличный балл на ЕГЭ по географии, и дальше я просто примерял этот балл к вузам своего региона. В итоге проходил на бюджетное место в институт на направление «экология и природопользование». Хотя тогда я еще не знал, чем занимаются специалисты-экологи. Прочитал несколько книг и статей, и у меня загорелись глаза: «Значит, я буду спасать планету!» Буду плавать на большом корабле и, как в своих любимых передачах о природе, выявлять проблемы окружающей среды и решать их.

Но на третьем курсе появилась дисциплина «Экологическая документация», которая сняла с меня розовые очки. На данный момент профессия эколога в России — это в 90% случаев бумажная работа: заполнение паспортов отходов и прочих отчетов. Никаких кругосветных путешествий, никакого прямого спасения природы, никакой романтики. Но я по-прежнему горжусь тем, что я шесть лет изучал экологию в вузе, получив дипломы бакалавра и магистра.

— Какие темы в этой области сейчас наиболее актуальны, какие критические проблемы стоят?

— Сложно раздавать приоритеты экологическим проблемам. Возникнет ощущение, что какая-то проблема остро нуждается в решении, а какая-то может подождать. Но природа ждать не умеет. Из школьного курса природоведения помним, что все в окружающей среде взаимосвязано. Вырубил деревья — усиливаются процессы выветривания и опустынивания, меняется флора и фауна и т. д.

Лучше воспринимать окружающий мир как единый организм. А проблемы проще классифицировать: загрязнение воздуха, загрязнение воды, почвы и глобальное потепление. И по всем этим категориям в нашей стране мало хороших новостей, да и, честно говоря, во всем остальном мире — не лучше.

— Какими методами можно добиться изменения ситуации в сфере охраны природы?

— В наше время любая экологическая катастрофа — это результат неправильного бизнес-решения. И в то же время только грамотными бизнес-решениями можно предотвратить экологическую проблему. Особенность лишь в том, что бизнес и без того испытывает нелегкие времена и использует тему экологии чаще всего только в PR-целях. Мне доводилось выступать перед предпринимателями и рассказывать об экологических проблемах. На моем опыте это было самая незаинтересованная аудитория, за редким исключением. А самая заинтересованная — школьники. Хотя именно предпринимателям по силам в корне изменить отношение к экологии.

— Меняется ли ситуация в сфере экологии в России в лучшую сторону?

— Несмотря на минорное настроение во всем, что я сказал ранее, есть и хорошие новости. Ситуация в сфере экологии в России стабильно улучшается. И темпы очень радуют. Вовлеченность людей растет. Мы это видим везде: от прилавков магазинов до новостной повестки. Крупные ритейл-сети тестируют отдельные зоны для экологичных товаров и фиксируют рекордные прибыли. В 2020 году я опубликовал первое видео на пустом канале на YouTube, и ролик за месяц набрал 10 тыс. просмотров. Для пустого канала и без бюджета это невероятный показатель. Забастовки против мусорного полигона в Шиесе вынуждали людей отстаивать 42-ю статью Конституции — право на благоприятную окружающую среду. Палаточный лагерь активистов простоял почти два года, лишив должностей руководителей двух регионов — Архангельской области и Республики Коми. И главное — цель была достигнута: московский мусор решили не возить в архангельский лес. Ни одна другая сила в современной истории не поднимала жителей на отстаивание своих прав на такой период. Только экология. Все это — показатели мощного интереса людей к окружающей среде. Сейчас, согласно опросам, каждый четвертый россиянин стал больше задумываться об экологических вопросах. И это прекрасно. Значит, все точно будет хорошо.

— Меняется ли отношение людей к экологии и экологам?

— Эколог — одна из самых недооцененных профессий в России. Мизерные зарплаты, по большей части скучная бумажная работа. Но в то же время эколог — профессия будущего. Однажды экология в России будет не только инструментом PR-стратегии компаний, но и основой для принятия значимых решений. А главное, вы удивитесь, но подрастающее поколение гораздо лучше разбирается в экологических проблемах, знают, как сортировать отходы и умеют сажать деревья.

Борис Воловик, школьник-эколог, 16 лет

— Почему вы решили заняться проблемой загрязнения природы?

— Около трех лет назад мне попались два журнала: российский National Geographic «Арктика. Зима отменяется» с заметкой о критической ситуации в Арктике, где тают льды, и американская версия этого же журнала The Arctic is heating up, где, напротив, процесс глобального потепления оценивался позитивно с учетом того, какие природные богатства станут доступны. Меня зацепила эта ситуация, и я познакомился с редакторами российского и американского изданий Андреем Поламарчуком и Дарреном Смитом, которые рассказали, что каждая страна пишет об актуальных для нее проблемах. То есть, получается, в России считают, что таяние льдов Арктики — это большая проблема, в то время как в Америке видят в этом хорошую возможность заработать на добыче нефти и других ресурсов.

Поэтому я решил найти точку пересечения интересов ученых и бизнеса. Ею оказались диспергенты — специальные поверхностно-активные вещества, которые используются для ликвидации разливов нефти. Так что я подробнее начал изучать эти темы и проблематику загрязнения Арктики, сам летал в Арктическую зону, проводил полевые анализы эффективности диспергентов, а также проводил аналогичные лабораторные анализы в Казани.

Помимо этого для меня стало очевидно, что нужно заниматься просветительской деятельностью, потому что оказалось: многие люди, включая моих одноклассников, путают Арктику с Антарктикой и вообще ничего не знают об этом регионе. Я опросил онлайн 500 московских школьников, и от результатов стало не по себе: около половины из них даже не представляли, где находится Арктика и какие у нее экологические проблемы.

Чтобы говорить не только об Арктической зоне, но и о загрязнении природы в России в целом, я открыл свой Telegram-канал «Only Экология», где каждый день публикую полезную информацию и данные об экологии. Также я выступаю на различных форумах и даю интервью, чтобы достучаться с проблемой загрязнения до взрослых, а также стараюсь больше ездить по стране и общаться со школьниками во всех российских регионах.

— Видите ли вы результаты своей работы?

— После общения со мной многие сверстники очень заинтересовались темой экологии, некоторые из них начали сортировать мусор, то есть пришли к ответственному потреблению. Помимо этого я вижу, что происходят изменения в природоохранной сфере и на государственном уровне: принимаются новые законы, ужесточается регулирование. Надеюсь, что и я на это в какой-то мере повлиял.

— Какую цель вы себе ставите?

— Глобально я рассчитываю на то, что мое поколение и будущие поколения могли бы дышать чистым воздухом и пить чистую воду.

— Связываете ли вы свою будущую жизнь с экологией?

— Конечно. В дальнейшем я хочу продолжить заниматься экологией как наукой. Меня уже пригласили на учебу в несколько вузов. Я рассчитываю стать инженером-экологом и разработать свой собственный биоразлагаемый нетоксичный диспергент, может быть, даже конкретно для Арктики, который будет работать при низких температурах и при самых суровых погодных условиях.

— Есть ли планы новых экологических исследований?

— Я уже был на Баренцевом море на полуострове Костяной Нос, а сейчас выиграл конкурс «Ледокол знаний», благодаря которому в июне отправляюсь на атомоходе на Северный полюс еще глубже в Арктику.