Тадзио Шиллинг: климат не должен стать новым яблоком раздора ЕС и России

Глава Ассоциации европейского бизнеса (АЕВ) в России Тадзио Шиллинг в интервью РИА Новости на Восточном экономическом форуме (ВЭФ) рассказал о проблемах и возможностях европейского бизнеса в России, о том, как дело Baring Vostok отразилось на настроениях западных инвесторов, почему "низкоуглеродная" повестка стала новой нормальностью, о возможных сценариях развития взаимоотношений России и ЕС и о том, что может стать новой основой диалога сторон. Беседовала Анна Иваницкая.

– Как поменялась ситуация для европейских инвесторов в России за последний год?

– Естественно, пандемия, как и общий геополитический климат России и Запада, не могла не повлиять на ситуацию. Но, как показывают опросы членов нашей ассоциации, во-первых, большинство компаний не планируют сокращений, во-вторых, они не откладывают инвестиционные проекты. То есть европейский бизнес придерживается мнения, что "пандемийный" кризис не поменял макроэкономический потенциал российского рынка – это хорошо. Они также видят перспективы его развития за счет высококвалифицированных специалистов во многих секторах.

Мы ежегодно проводим опрос, посвященный оценке уровня доверия инвесторов (investor’s confidence), в прошлом году показатель упал практически до самого низкого уровня за всю историю, но в этом году он сделал рекордный скачок. Это говорит о том, что инвесторы видят – восстановление после кризиса идет быстрее, чем ожидалось первоначально. Правительство России принимало в целом правильные меры поддержки и адаптации бизнеса, хотя всегда хочется больше и шире. При этом зачастую бизнес видит проблему в излишнем регуляторном давлении.

– Как на настроениях иностранных инвесторов сказались новости о приговоре по делу Baring Vostok?

– Мы на протяжении всего этого дела выражали свою обеспокоенность по поводу того, что оно затягивалось, и что решение по нему принималось не в рамках гражданского судопроизводства, как того требует подобный коммерческий спор, а уголовного. По нашему мнению, это наносит серьезный ущерб деловому климату России – как на уровне репутации, так и на уровне индивидуальных предпринимателей. Для иностранного инвестора льготы, преимущества, специальные инвестиционные режимы – это хорошо. Но если он не чувствует себя в безопасности и понимает, что к некоторым вопросам, возникающим в ходе ведения бизнеса, могут применятся, скажем так, неожиданные механизмы решения, это не может не волновать его. Поэтому мы разочарованы исходом данного дела. Мы понимаем, что срок условный, и многие считают это победой, но, по нашему мнению, подобное решение в данном случае не является справедливым.

– Как европейский бизнес воспринял недавнюю встречу Меркель и Путина?

– Для бизнеса подобные встречи имеют большое значение. Предприниматели наблюдают, какие сигналы исходят от первых лиц государств, это крайне важно, чтобы понять, в какую сторону процесс международного взаимодействия в целом двигается. Встречи на самом высоком уровне безусловно имеют важный посыл – что есть надежда на диалог для преодоления разногласий. Мы уже семь лет находимся в тупиковой ситуации, никто на самом деле не понимает, как выйти из нее, решение основных вопросов в обозримом будущем невозможно.

Мы как европейский бизнес понимаем, что в настоящее время бизнес – это хребет наших взаимоотношений в отсутствие полноценного диалога по вопросам международной политики или безопасности.

А что касается такого вопроса, как компромисс относительно "Северного потока — 2", мы всегда были против применения санкций в целом и против экстерриториального применения санкций в частности. Мы считаем, что Европа сама должна решать свою стратегию по энергетической безопасности и что коммерческие проекты не должны санкционироваться со стороны третьих сторон.

– Насколько климатическая повестка внесла свои коррективы во взаимодействие российских и европейских компаний? Как вам кажется, что требуется от сторон сегодня для успешного диалога после введения в скором будущем углеродного налога в ЕС?

– Климатический вызов – отнюдь не новый, мы уже 20-30 лет обсуждаем глобальное потепление, но последние два-три года проблема стала безотлагательной. В России работа по поводу озеленения экономики и перехода на более низкоуглеродную траекторию набрала обороты в прошлом году.

Мы уверены, что есть потенциал выигрыша для обеих сторон – в Европе есть многие решения, технологии, подходы, опыт, которые можно применять в России. У России тоже есть возможности в этом направлении, которые интересны для Европы. Сейчас, например, широко обсуждается водородная повестка – потенциал России в производстве "зеленого" водорода для экспорта в Европу. Самое главное, мне кажется, в этой связи – избежать новой политизации в рамках климатической повестки. К сожалению, это уже происходит, например, по поводу трансграничного углеродного регулирования, которое вызывает большую обеспокоенность со стороны России. Но я бы сказал: "welcome to the normal", сейчас это широкая мировая практика. До этого обычно европейский бизнес беспокоился по поводу того, что происходило в России – локализация, СПИКи, импортозамещение. Если есть какое-то новое регулирование, которое вызывает вопросы, нужно эффективно донести свою позицию до европейского регулятора. Мы уверены, что это возможно, что можно построить диалог таким образом, чтобы это не стало камнем преткновения и новым яблоком раздора.

Мы активно подключились к работе с Минэкономразвития по созданию таксономии, методологии по зеленому финансированию. Будет лучше, если в России будет своя система, чтобы собственными силами продвигать эту трансформацию, чтобы не приходилось покупать просто сертификаты или разрешения, что менее выгодно и полезно для российской экономики и экологии.

Об этих вопросах и темах можно говорить и на традиционных площадках, в каждой второй сессии, например, программы ПМЭФ была "зеленая" повестка. Многие сессии на ВЭФ в этом году были посвящены этой тематике, в том числе наша – Бизнес-диалог "Россия – Европа". Безусловно, будет хорошо, если Россия и ЕС смогут организовать взаимодействие и через новые каналы и платформы, мы как АЕБ готовы способствовать этому, в ассоциации есть платформа "Зеленая инициатива", где ведется работа по трем направлениям: будущее энергетики, управление углеродными выбросами и зеленое финансирование – это как раз основные направления, по которым сейчас работает государство и российский бизнес.

– Как вы можете охарактеризовать инвестиционный потенциал Дальнего Востока? Заинтересован ли европейский бизнес в данном регионе?

– Россия – большая страна с большим количеством субъектов, и у каждого есть определенные преимущества: близость к рынкам сбыта, особенная инфраструктура или наличие уникальных ресурсов. В этом смысле Дальневосточный регион не исключение. В XXI веке, когда многие считают, что АТР будет новым центром притяжения мира, Дальневосточный регион находится в самом центре событий. В этой связи в регионе развиваются быстро рынки, происходят технологические изменения, естественно, это представляет для европейского бизнеса большой интерес. Мы видим, что европейский бизнес уже успешно работает в регионе и заинтересован дальше развивать свое присутствие.

– С какими сложностями столкнулись европейские предприниматели в связи с отсутствием взаимного признания сертификатов вакцинации от COVID между ЕС и РФ?

– Об отсутствии взаимного признания COVID-сертификатов между ЕС и Россией невозможно не говорить, потому что это напрямую связано не только с бизнесом, но и с обычной жизнью – мы все привыкли путешествовать без ограничений в доковидное время. Кроме того, на мировом уровне, в разных странах сейчас существует огромное количество различных подходов к ковидному режиму – ограничения, требования. По этому направлению, тем не менее, нам удалось достичь значительного упрощения процедур, непосредственно с нашей поддержкой более двух тысяч иностранных бизнесменов – менеджеров, руководителей компаний – вернулись из Европы в Россию.

Одновременно вынуждены констатировать, что остаются серьезные проблемы и ограничения по данному направлению – непризнание COVID-вакцин и сертификатов. Мы понимаем, что регистрация и признание вакцин – это очень сложный процесс. Признание ЕМА российской вакцины еще не произошло, в то же время и с российской стороны пока нет признания европейской вакцинации. Некоторые бизнесмены, находясь в России, не имели возможность получить европейскую вакцину. Они хотели внести свой вклад в глобальную борьбу по преодолению коронавирусного кризиса и вакцинировались российскими препаратами, и сейчас они сталкиваются с ограничениями как в ЕС, так и в России: сейчас, приезжая в Европу, они попадают под карантин, но и возвращаясь в Россию, они должны пройти 14-дневный карантин. Мы считаем, что это никак не обосновано, и подобные эпидемиологические риски преувеличены.

Мы знаем, что Россия и ЕС ведут работу по взаимному признанию сертификатов, для этого нужно, чтобы формат электронного сертификата был узнаваем и там, и там, и был настроен обмен данными.

АЕБ выступает за прагматичные решения, если Россия и ЕС признают ПЦР-тестирования друг друга, но почему нельзя договориться о признание тестировании на антитела, если нужно просто договориться о методологии, которую будем применять, и об уровне антител. Таким образом, не важно, как человек приобрел свой уровень антител, у него будет возможность спокойно пересекать границы России и Евросоюза. Мы надеемся, что решения по коронавирусной теме будут приняты скоро, с нашей стороны будем делать все возможное для этого. АЕБ уже обратился к европейскому регулятору по вопросу смягчения ковидных ограничений для европейских инвесторов. Если они могут беспрепятственно путешествовать, значит они могут делать свою работу, а это в свою очередь ускоряет глобальное экономическое восстановление. Это ничего не стоит, а эффект большой.

– Стала ли обязательная вакцинация работников вызовом для европейского бизнеса в России?

– Ответственность, которая перекладывалась на бизнес, – заниматься продвижением вакцинации – ему не свойственна. Бизнес, который производит автомобили, создан для того, чтобы произвести автомобили. С другой стороны, уровень вакцинации был недостаточный, и нужно было применять нестандартные пути решения. Европейский бизнес, как и российский, относится к этому с неким понимаем, были практические сложности, были сжаты сроки, инструментов для исполнения обязательств у бизнеса тоже не было. По нашим данным, европейский и российский бизнес справился с этой задачей. Будем надеется, что больше не будет такого пика заболеваемости, который будет требовать подобных мер со стороны властей.

– Какими вы видите экономические и торговые отношения России и ЕС в ближайшем будущем?

– Есть сценарий, что все останется на прежнем уровне: основные конфликты и разногласия сохраняются, работа ведется, но без особых новых стимулов, прорывов в бизнесе. Другой сценарий – усиление разногласий, проблемы не решаются, но, по моему мнению, это маловероятный сценарий. С начала кризиса в 2014 году наши взаимоотношения падали все ниже, и всегда казалось, что достигли самого дна, но потом все понимали, что есть еще этаж ниже. Мы хотим остановить падение, есть вопросы настолько важные, что мы не можем себе позволить дальнейшего ухудшения отношений.

Есть и положительный сценарий – что мы тесно работаем над темами будущего: здравоохранение, экология и климат, "озеленение" экономики, цифровизация, и что нам удастся избежать дальнейшего отдаления друг от друга.

Раньше энергетика занимала ключевую роль в взаимоотношениях России и ЕС, и именно вокруг нее развивались другие направления, но сегодня мы находимся на перекрестке – традиционные энергетика не ушла на второй план, но уже явно делит первый с новой энергетикой будущего. Очень надеюсь, что именно эти вопросы будущего – цифровизация, энергетика, "зеленая" повестка и здравоохранение станут новым якорем наших взаимоотношений, что и в будущем мы будем самыми близкими и надежными экономическими партнерами. Нам не страшно, что появляются новые игроки, что Китай наращивает свою долю – это справедливо, нормально и неизбежно.