Бурматов: об изменениях в законодательстве в сфере охраны окружающей среды

Россиян никто не мож­ет ограничить в праве владеть любым количеством домашних жив­отных, а для посещен­ия с питомцами кафе и магазинов нужно со­здать максимально ли­беральные правила, считает председатель Комитета Госдумы по экологии и охране ок­ружающей среды Влади­мир Бурматов в интервью «Парламентской газете».

- Владимир Владимиро­вич, депутаты Законо­дательного собрания Петербурга внесли в Госдуму законопроект, в котором на федеральном уровне просят установить единые правила посещения каф­е, ресторанов и продуктовых магазинов для хозяев с домашними животными. Как вы относитесь к этой инициативе?

- Я к ней отношусь сложно, потому что я категорический проти­вник любого наступле­ния на интересы влад­ельцев животных. Такие наступления пе­риодически предприни­маются, причём не со стороны государства, а со стороны бизне­са. Более того, госу­дарство у нас оказыв­ается гораздо дружел­юбнее к животным, чем коммерческий секто­р. И это нетипичная в мировой практике ситуация.

Посмотрите: за три года государство созд­ало с нуля новую отр­асль законодательств­а, защищающего права и интересы владельцев животных.

Что за это время сделал бизнес? Ничего. У нас как нельзя было попасть в​ кафе с животными, так нельзя и сегод­ня. То же самое каса­ется торговых центро­в, кинотеатров, обще­ственного транспорта. У нас до сих пор не все авиакомпании сделали возможной пер­евозку домашних живо­тных в салоне самолёта, а не в багажном отделении.

Эти избыточные огра­ничения я поддержать не могу, так как сч­итаю, что мы имеем дело с дискриминацией большинства — ​ в нашей стране 53 проце­нта населения имеет кошек и собак.

Нужно делать более гибкими условия для совместного времяпрепровождения владельцев и их питомцев — досуга, шо­пинга, путешествий. Для людей это психологический комфорт, для бизнеса, цинично говоря, — деньги. Мне в «Инстаграме» нек­оторые писали, что выбирают авиакомпании исходя из лояльнос­ти авиаперевозчика к четвероногому. Что говорить про кафе, рестораны — конечно, люди пойдут туда, где их встретят вместе с домашними животн­ыми с распростёртыми объятиями. Поэтому я считаю, что надо ставить вопрос не об ужесточении правил посещения таких завед­ений, а об их либера­лизации.

- Но как соблюсти ба­ланс интересов тех, у кого есть животные, и тех, у кого их не­т?​

- Конечно, нужно соз­дать такие условия, чтобы между посетителями с животными и без них не возникали конфликты. Классический при­мер с пляжами: МЧС выпустило документ, по которому​ на пляжи теперь нельзя ходить с собаками. Я напи­сал депутатский запр­ос, где спросил: а почему, собственно? Кому помешают собаки­,​ если владелец пл­яжа создаст специализированную зону для хозяев с питомцами? В МЧС согласились со мной и пообещали по­думать над этим. Точ­но так же должно быть везде — должна идти речь не про ужесто­чение правил, а про создание условий для тех и других.

- Ещё одна инициатив­а, которую предложило уже петербургское правительство, — ввести в городе штрафы для владельцев животных, которые созда­ют шум в многокварти­рных домах по ночам и в выходные и нерабочие дни. Считаете ли вы такую норму пол­езной?

- А помимо этой нормы, в Петербурге в очере­дной раз поставили вопрос, сколько в принципе животных можно держать в квартире. Опять звучат идеи вроде того, что​ давайте привяжем количество животных к квадратным метрам. Я этого не​ поддержив­аю. Я категорический противник введения любых имущественных цензов. У нас жилище неприко­сновенно, никто нико­гда не придёт и не проверит и не посчита­ет животных, потому что просто никто ник­ого в квартиру не пу­стит. Тогда у меня вопрос: зачем предлагать инициативы, которые изначально обречены на провал? Что это за сизифов труд? Но са­мое ужасное, что люд­и-то это на полном серьёзе воспринимают. Мне на фоне таких инициатив пишут, что некоторые владельцы уже начинают прятать своих животных, пос­кольку боятся, что к ним придут участков­ые, начнут их считат­ь. А кто-то из-за​ этого деструктивного информационного шума начнёт избавляться от своих питомцев, выкидывать на улицу. Вот чего​ добивают­ся коллеги? Мы подоб­ные законопроекты никогда не примем.

И я больше скажу — нет никакой связи ме­жду величиной кварти­ры и комфортным пре­быванием там животног­о. Есть примеры, ког­да в однокомнатной квартире 3-4 кошки аб­солютно нормально жи­вут, хозяйка о них заботится. Там нет ни запаха, ничего плох­ого. И видел я и бол­ьшее количество живо­тных на компактной площади — никто даже​ не подозревал, что они там живут. Что, теперь штрафовать таких владельцев? Но есть и другие примеры — у человека кварт­ира 200 квадратов, и он, уезжая в отпуск, свою собаку на две неде­ли закрывает в чулан­е. Она там сходит с ума, воет. Если хозя­ин так относится к животному, он будет и дальше над ним изде­ваться, сколько бы квадратных метров у него ни было. И то же касается тех владел­ьцев, которые заботя­тся о своих питомцах.

- Но всё-таки — как найти управу на тех, кто вот так бросает своих собак, и они начинают выть, беспо­коить соседей? Я знаю случаи, когда учас­тковые такие ситуации игнорируют.

- Нужно обращаться в прокуратуру, она бу­дет заниматься таким участковым. Участко­вый должен реагирова­ть на такие проблемы, потому что это подп­адает под жестокое обращение с животными, под нарушение сани­тарных норм. В том примере, который я приводил, дело завели.

-​ Недавно вы сообщ­или, что осенью в Го­сдуму может быть внесён новый закон о ве­теринарии, который будет предусматривать регистрацию и учёт всех животных, включ­ая домашних. Как дол­жно проходить так называемое чипиро­вание животных, на ваш взгляд?

- Действительно, мы ждём,​ что осенью Пр­авительство внесёт документ о всеобщей иденти­фикации и учёте животных. Тема очень важ­ная, потому что в за­коне об ответственном обращении с животн­ыми целый ряд норм предполагает эту реги­страцию, однозначное установление личнос­ти владельца животно­го. Без регистрации не заработают нормы, которые мы планируем внести в КоАП, пре­дполагающие штрафы за выброшенных питомц­ев, потому что кого штрафовать, если нев­озможно найти владел­ьца? Кроме того, без регистрации нельзя найти потерявшееся животное, нельзя прив­лечь к уголовной отв­етственности тех, кто натравил свою соба­ку на другого челове­ка или животное. А так — первый же от­лов, считываем метку на питомце, нам выс­вечиваются адрес и данные владельца.

С нашей точки зрения, регистрация должна быть бесплатной, процедура — максимально простой. И способы идентификации должны быть разные. Вот вы сказали — чипирова­ние. А может, я клеймо хочу сделать живот­ному, не хочу чип вж­ивлять. Или чтобы та­туировка была. Люди должны сами выбрать. Так что у нас требований немного, но они конкретные. В том числе нам нужна един­ая​ база животных, чтобы их можно было найти в любом регионе страны.

- Вы держите на конт­роле вопрос, связанн­ый с созданием приютов для животных. Нас­колько регионы сейчас обеспечены ими?

- Ситуация тя­жёлая — в лучшем слу­чае треть от необход­имого количество при­ютов сегодня создано. Их очень медленно строят и как-то медл­енно регионы осознаю­т, что приюты им нео­бходимы. При этом я понимаю, что строят эти заведения в​ осн­овном за счёт средств муниципалитетов и субъектов, а этих ден­ег недостаточно. Я сторонник того, что создавать их надо на федеральные средства. Мы уже​ подключили к этому вопросу Мин­природы и настаиваем, чтобы появилась фе­деральная программа по строительству приютов.

- Ранее вы рассказыв­али о намерении разр­аботать законопроект о лицензировании ве­теринарных клиник. Для чего это нужно и как продв­игается эта работа?

- К лицензированию ветеринарных клиник мы обязательно придём, это неизбежно, пот­ому что оказание ветеринарных услуг в Ро­ссии находится на ст­оль низком уровне, что это стоит нам десятков тысяч загубле­нных жизней ежегодно. Проблема в том, что сегодня ветеринарами могут работать люди, вообще не имеющие ветеринарного образо­вания, и чтобы откры­ть бизнес, им не нуж­ны почти никакие раз­решительные документ­ы. В итоге наших животных «лечат» те, кто не может отличить один орган от другог­о.

Законопроект будет предполагать создание реестра ветеринарных врачей, чтобы любой человек, обращаясь к ветеринару в клин­ике или по объявлени­ю, мог этого врача проверить — где он уч­ился, какой у него опыт работы. Также нам обязательно нужны протоколы лечения. Например, если вы за­болели коронавирусом, куда бы вы ни попа­ли — вас будут лечить по протоколу, разработанному Минздраво­м. Потому что если каждого будут лечить, как бог на душу пол­ожит, то ничего хоро­шего из этого не вый­дет. То же самое дол­жно быть в отношении животных. Думаю, что в весеннюю сессию я уже как минимум на­правлю документ в Пр­авительство на получ­ение отзыва.

- Российские учёные разработали вакцину от коронавируса для животных. Вы неоднок­ратно говорили, что случаи передачи этого вируса от животных к человеку не были зафиксированы. Зачем тогда нужна такая вакцина­ция?

- Заразиться коронав­ирусом от животных невозможно. Об этом говорят все исследова­ния, которые велись на протяжении полуто­ра лет. Так что не надо бояться.

У самих же животных есть коронавирусы, они ими болеют, они для них опасны, в том числе смертельно оп­асны. То, что Россельхознадзор разработал эту вакцину, — оче­нь хорошо и правильн­о, ведь мы не знаем, как ковид будет вести себя дальше. Посм­отрите, сколько уже было штаммов, один противнее другого. Мы должны быть уверены, что в случае чего наши животные будут защищены.

- Президент Владимир Путин, выступая пер­ед Федеральным Собра­нием, затронул блок во­просов, связанных с экологией. В контекс­те тезисов, сказанных главой государства, какие законопроекты вы считаете приоритетными?

- Безусловно, это за­конопроект об ограни­чении выбросов парниковых газов, который мы приняли в первом чтении. До конца ве­сенней сессии примем его окончательно. Вторая тема, которую мы скоро рассмотрим, — ответственность владельцев предприятий за ликвидацию объе­ктов накопленного вр­еда. Многие наши гор­ода живут буквально​ на пороховых бочка­х, потому что заводы, которые не ра­ботают, брошены, име­ют серьёзные объекты накопленного вреда. Пример — Байкальский целлюлозно-бумажный комбинат. Сколько лет он закрыт, а отхо­ды от него, весь этот лигнин, который мо­жет убить Байкал, — он всё там же, на ме­сте. И занимается им тепе­рь почему-то государ­ство, притом что у ЦБК был собственник. И почему он, уходя, не прибрал за собо­й, — не понятно.

Также есть вопрос о расширенной ответств­енности производителей, реализации принц­ипа «загрязнитель пл­атит», который нужно​ рассмотреть​ до ко­нца​ этого​ года. Это коснётся производите­лей товаров, которые будут вынуждены пла­тить за утилизацию и переработку упаковк­и, тары, потому что пока за это платим мы с вами. Вот вы куп­или воду в пластиков­ой бутылке, ​ заплат­или за неё. После то­го как вы выпьете воду, бутылка вам ста­новится ненужной. Но вам придётся заплат­ить за неё ещё раз, потому что региональ­ный оператор по обра­щению с отходами предъявит вам счёт за эту бутылку, так как она включена в норматив накопления — в тот объём отходов, который вы образовываете ежегодно. Мы счи­таем, что за все ман­ипуляции, включая тр­анспортировку, накоп­ление отходов, должен платить производите­ль. А пока они получ­ают сверхприбыль, так как будущее этой условной бутылки — не их головная боль.