Александр Федоров: многолетняя мерзлота тает от Тибета до Арктики

Как будет таять мерзлота, придется ли переносить арктические города, дороги и трубопроводы, и поможет ли потепление арктическому сельскому хозяйству, рассказал корреспонденту РИА Новости заместитель директора Института мерзлотоведения им. П.И. Мельникова Сибирского отделения РАН Александр Федоров.

– Сейчас закончился полевой сезон, появились ли какие-то новые данные по мерзлоте?

– Реакция на глобальное потепление у вечной мерзлоты достаточно сильная, но все-таки мерзлота очень разная (от сплошной до очаговой), поэтому степень ее деградации тоже разная. Многолетняя мерзлота тает от Тибета до арктических островов. Поверхности вечной мерзлоты (мы их называем "мерзлотные ландшафты") меняются везде. В первую очередь реагируют антропогенно-нарушенные участки либо открытые: тундровые, луговые.

В лесных мерзлотных ландшафтах уровень потепления невысокий, поэтому они реагируют по-другому: увеличивают свою биомассу и все-таки пока сохраняют свой статус. Но если мы вырубим лес или пройдет лесной пожар, то реакция будет очень сильной.

Летом у нас были полевые работы, которые позволили зафиксировать, что лесные пожары стали играть гораздо более важную роль в деградации вечной мерзлоты, чем раньше. Это характерно для условий потепления климата. Исследования проводились на территории Якутии – в Батагайской котловине (термокарстовая впадина в Верхоянском районе Якутии, самый большой кратер вечной мерзлоты в мире) и в районе города Верхоянска. Глубина котловины составляет до 100 метров, ширина – 800 метров, а длина – более километра.

– Насколько возможно образование новых кратеров, сравнимых с Батагайским?

– В Верхоянском районе мы исследовали выгоревшие участки леса до ста квадратных километров. Там заметно изменилась поверхность, и может начаться активное разрушение многолетней мерзлоты. Есть очень большая опасность, что в дальнейшем там активно будут развиваться криогенные процессы. Структура мерзлоты и ландшафты в этих местах идентичны Батагайской котловине, поэтому есть вероятность, что таяние этих льдов приведет к образованию новых котловин, похожих на Батагайскую. Пока еще рано говорить о том, что события будут развиваться по батагайскому сценарию, но площадь очень большая, раньше мы с такими не сталкивались.

– А когда это стало таким заметным?

– Самое начало потепления в Якутии – начало 80-х годов. Первые 10 лет это потепление себя не показывало сильно. С 90-х годов изменения климата стали фиксироваться во многих местах.

– Можно ли считать таяние мерзлоты катастрофическим?

– Быстро ли тает вечная мерзлота? 1-1,5 километра – это мощность вечной мерзлоты. Если говорить обо всей толще мерзлоты, то сегодняшние процессы покажутся мелочью. Но это имеет огромный эффект для жизни людей: ведь мы живем не на глубине километра, где мерзлота сохраняется, а на поверхности, где она тает. Важно, как будет реагировать именно верхняя часть вечной мерзлоты. А верхняя часть меняется очень сильно.

Мы наблюдаем около Якутска просадки грунтов на площадях от 15 до 25 километров. И такие просадки идут везде. В таких местах начинают проваливаться дороги, образовываются заболоченные участки и термокарстовые озера.

– Возникает ощущение, что Якутия растает вместе с многолетней мерзлотой, насколько это верно?

– Мерзлотоведение – это наука, в ней есть много направлений; инженерное мерзлотоведение, например, занимается тем, как приспособиться к такой мерзлоте. Опасная для инженерных сооружений и домов мерзлота далеко не везде. В Якутии опасных участков примерно 30%, а 70% – горы, плоскогорья, плато. Мы рекомендуем эти участки для строительства. А участки, которые имеют риск деградации, надо обойти.

Сейчас около 70-80% инфраструктуры и жилья построено на опасных участках. Так сложилось исторически. Когда люди стали осваивать Север, они не предполагали, что мерзлота начнет таять, и селились там небольшими группами. А сейчас российский Север – это индустриальные города.

– Вы давно изучаете мерзлоту, вам, как ученому, интересно работать?

– Мне интересно в такой ситуации работать, но мне очень жаль тех, кто живет на такой земле, очень жаль. И я, если б в Бога верил, то Бога просил бы, чтоб пришел холод.

Сейчас потепление идет, необходимо адаптироваться. Сельское хозяйство Якутии связано с мерзлотой, мы используем особенности мерзлотных почв. А сейчас все меняется, в Якутии около 2/3 пашен не пригодны для сельского хозяйства из-за деградации льдистой вечной мерзлоты. Это как раз открытые, нарушенные участки. Однако решить эту проблему можно. Можно остановить деградацию, и тогда пашни можно будет использовать, а на фоне потепления они могут стать даже более продуктивными.

– Межгосударственная экспертная комиссия по изменению климата (МГЭИК) назвала мерзлоту темой грядущего десятилетия. Почему это так важно?

– Пока о мерзлоте известно не слишком много. Когда мы говорим об атмосфере и прогнозах погоды или климата, то делаем заключения о хорошо изученных крупных структурах, которые имеют единообразные свойства. Допустим, циклон или антициклон. Когда же мы говорим о мерзлоте, то имеем дело с "лоскутным одеялом", с множеством особенностей в каждой конкретной точке. От этих особенностей зависит, как она будет таять. При этом на естественные факторы накладывается еще антропогенное влияние. Кроме того, конечно, мерзлота является мощным потенциальным источником парникового газа метана. Гораздо более мощного, чем СО2. Критически важно сохранять мерзлоту, поэтому МГЭИК так заинтересован в ее исследовании. Но есть и вторая задача – это адаптация социально-экономических условий жизни населения к изменяющимся условиям климата и вечной мерзлоты. Это область практического применения знаний: как строить, какие технологии применять, как использовать плюсы потепления, и как снизить антропогенную нагрузку на мерзлоту.

– Ваш институт довольно много сотрудничает с китайскими научными заведениями. Почему это важно для китайских ученых?

– Россия остается одной из продвинутых стран в области изучения мерзлоты. У нас на мерзлоте расположены значимые объекты, например, газопровод "Сила Сибири", а также автомобильные и железные дороги. В Китае тоже есть многолетняя мерзлота на северо-востоке провинции Хэйлунцзян, в Северо-Восточном Китае, и в Тибете. В КНР тоже сталкиваются с большими проблемами освоения, они тоже строят трубопроводы, газопроводы, нефтепроводы. Из-за этого они хотят познакомиться с нашим опытом, посмотреть, как им бороться с этими проблемами. Такого опыта, как у России, нет ни у кого.