Кораллы могут переносить закисление воды - а значит, переживут и потепление?
Полагалось, что кораллы крайне чувствительны к этим процессам и по мере развития глобального потепления оказываются в серьезной опасности.
Однако калифорнийский океанолог Андреас Андерссон (Andreas Andersson) и его коллеги, изучавшие коралловые рифы Бермудских островов на протяжении пяти лет, пришли к довольно парадоксальному выводу: растущие кораллы сами повышают кислотность воды – и чувствуют себя при этом совершенно нормально. «Вначале мы были просто очень озадачены, – говорит Андерссон. – Все это просто противоположно тому, что ожидается при повышении кислотности океанской воды».
Ученые вели мониторинг с 2007 по 2012 год, зафиксировав в местной воде два резких пика повышения кислотности – в 2010 и 2011 годах. И авторам удалось показать, что связаны эти пики не с вредной активностью человека, а с полезной жизнедеятельностью самих кораллов. Их растущие организмы требовали больших количеств кальция и непрерывно поглощали его щелочные соли из воды. Кроме того, повышенная интенсивность метаболизма приводила к повышенным выбросам углекислого газа – и все это вело к повышению кислотности.
Андерссон с коллегами отметили, что два обнаруженных ими пика роста кислотности были связаны с «урожайными» 2010-м и 2011-м, когда фитопланктон в окрестностях Бермуд расцвел весьма интенсивно. Расцвели и питающиеся ими животные, коралловые полипы – а следом выросла и кислотность. И тем, кажется, было все равно. Локальный скачок кислотности намного превосходил все, что можно ожидать в ближайшие десятилетия от глобального потепления, – но кораллы чувствовали себя превосходно.
Эти наблюдения вносят большую путаницу в, казалось, почти установленный вопрос о дальнейшей судьбе коралловых рифов – бесценных кладовых биоразнообразия. До сих пор практически все соглашались, что повышение кислотности воды для них (и для их кальциевых скелетов) губительно. Но теперь?.. «Если у кораллов достаточно света и пищи, то важна ли им вообще кислотность воды? – задается вопросом Андреас Андерссон. – Теперь мы не можем ответить на это».