В 2006 году журнал Science опубликовал прогноз, в котором предсказывалась полная деградация промышленного рыболовства к 2048 году. Деградацией рыболовства в глобальном или локальном масштабе считался уровень вылова, не превышающий 10% от максимально зафиксированного к 2003 году. Этот прогноз базируется на тех тенденциях снижения урожайности облавливаемых популяций, которые наблюдаются последние 40-50 лет. Конечно, высказывались и сомнения в таком мрачном исходе событий: оптимисты считали, что в областях с высоким разнообразием природа сможет сгладить урон от интенсивной эксплуатации. Но даже и такие оптимисты соглашаются, что это не отменяет, а лишь откладывает общий коллапс промышленной эксплуатации рыбных ресурсов.

Однако расчеты говорят о том, что еще есть возможность серьезно улучшить общую ситуацию, остановить деградацию популяций рыб. Это потребует жесткого контроля за эксплуатацией ресурсов и смены политики в этой области промышленности. Контроль за техникой лова и объемами вылова - это очень трудная задача, потому что рыболовство является чрезвычайно выгодным вложением капитала. По расчетам, сделанным учеными в 2007 году, потенциальный мировой доход от рыболовства может составить 1 триллион долларов. В связи с этим вылов постоянно оказывается больше допустимого. Перелов для эксплуатируемой популяции приводит к отсутствию стабильной динамики, неустойчивому пополнению, невозможности сколько-нибудь надежных прогнозов добычи.

Ученые из Калифорнийского университета в Санта-Барбаре (США) задались вопросом: почему, при всей очевидности печальных реалий, рыболовы всё же превышают допустимые пределы вылова? Ведь существуют жесткие квоты, правила, штрафные санкции за нарушение этих правил... Ответ, по их мнению, в отсутствии скоординированной системы стимулов для промышленного и частного рыболовства. Для промышленного флота стимулы одни, а для рыбаков-индивидуалов - другие. Промышленное рыболовство ориентируется на максимальную прибыль, имея фиксированные квоты вылова. Квота рассчитывается исходя из максимальной прибыли при сохранении устойчивости популяции. Для рыбаков, для которых не выделены специальные доли от этой квоты, ведущим стимулом является "опередить" промышленников, поймать больше других, то есть вступает в силу своего рода соревновательная стимуляция.

В других случаях стимуляцией может служить и дополнительный доход или пища. Так, например, в России на Белом море для деревенских жителей, чье благосостояние весьма скромно, рыба является немаловажным источником пищи. Деревенские рыбаки самовольно ловят семгу и горбушу, на которые определены государственные квоты. Браконьерский вылов, по оценкам экспертов, может в полтора раза превышать централизованно регулируемую добычу для этих видов. То же самое относится к сельди и наваге - промысловым видам Беломорья. Поэтому для беломорских популяций нет надежных оценок численности популяций, а размеры уловов неуклонно снижаются. Еще хуже обстоят дела в традиционно рыбном регионе - на Дальнем Востоке. Там частный лов по меньшей мере удваивает разрешенные объемы добычи. Контролировать браконьерский лов в этих местах пока не удается.

В глобальном масштабе отсутствие гарантированной части общей квоты вынуждает частников увеличивать вылов в свою пользу. В результате уловы постоянно немного больше, чем разрешенные по квотам. Следствием этого является неуклонное уменьшение запасов, и мало-помалу облавливаемая популяция вымирает.

Чтобы выйти из этого тупика, во многих странах предлагалось всё же установить фиксированную часть квоты для рыбаков, а во многих хозяйствах, такая практика была реализована. Введению этих мер мешает идея о том, что рыбаков-индивидуалов можно заинтересовать соблюдать нормы вылова себе в убыток, если у них будут вклады в промышленное рыболовство и, соответственно, какой-то доход от этих вкладов. Теоретически устойчивое рыболовство будет давать стабильный и возрастающий доход; частники, понимая причины стабильности прибыли, постараются не ловить больше, чем можно. Но самом деле, если эта цепочка рассуждений и сработает, то очень нескоро, а меры нужно принимать быстро и на уровне государственного регулирования, без оглядки на маловероятный сценарий экономической заинтересованности частников.

Калифорнийские ученые доказали, что простое выделение квот частникам может существенно улучшить ситуацию. Для доказательства была составлена гигантская база данных по рыболовецким хозяйствам и организациям, которая включала данные об уловах по всему миру, начиная с 1950-х годов. В общей сложности в базе данных насчитывается 11135 таких записей, и там указано, в каких хозяйствах оговаривались раздельные квоты для рыболовов и флота. Нашлось всего 121 хозяйство, в котором к 2003 году учитывались разделенные квоты. Сопоставив графики по хозяйствам с раздельными и нераздельными квотами, ученые убедились в действенности применения разделенных квот.

Из графиков хорошо видно, что катастрофическое снижение уловов в хозяйствах с разделенными квотами было менее выражено на протяжении всего периода наблюдений. А начиная с 80-х годов прошлого века их деградация вообще остановилось. Именно с 80-х годов число таких хозяйств начало стремительно расти. При этом общая тенденция деградации остальных хозяйств осталась прежней. На основе полученных тенденций ученые прикинули, как сложилось бы судьба хозяйств, если бы в 1970 году все хозяйства стали практиковать разделенные квоты. На графике справа показана эта воображаемая, но оттого не менее желанная линия: она демонстрирует стабилизацию популяций и устойчивые тенденции в рыболовной промышленности.

Свою статью авторы заканчивают настоятельной рекомендацией (а что еще могут сделать ученые!) скорейшим образом исследовать экономический и экологический эффект внедрения раздельных квот, потому что эта простая мера может отменить печальные прогнозы коллапса рыбных запасов.

Последние новости

Популярные новости