Глаза — как у мученицы

"Непонятные требования": кормить, поить, лечить

В августе 2021-го, спустя несколько месяцев после публикации РИА Новости, прокуратура приостановила работу испытательно-тренировочной станции (ИТС) "Фирсановка" в Солнечногорском районе Подмосковья. Для натаскивания собак там использовали медведицу. Выволакивали на цепи, закрепляли тросами так, чтобы не оставить пространства для маневра (по правилам у животного должно быть не менее 40 метров). При виде приближающейся собаки медведица падала на спину и закрывала голову лапами. Ее держали в тесной и грязной клетке без воды — замученную, истощенную, с оборванными боками. Также в "Фирсановке" притравливали собак на барсуков и кабанов без ограждающих конструкций. За происходящим наблюдали дети.

Природоохранная прокуратура Московской области установила, что у Московского общества охотников и рыболовов, к которому относится ИТС, нет разрешений на содержание и разведение животных, дрессировку собак охотничьих пород. Кроме того, в Подмосковье медведь занесен в Красную книгу и использовать его для тренировки собак недопустимо.

Прокурор обратился в суд с требованием к Минэкологии области принять меры по охране медведицы. Что будет с животным дальше — пока не ясно.

"Прокуратура выдвинула непонятные требования: медведя кормить, поить, обслуживать, обеспечивать ветеринарами и не притравливать собак, — усмехается председатель правления Московского общества охотников и рыболовов Вячеслав Кирьякулов. — А что решит суд — посмотрим. Никто ее не кусал. Собаки гавкают, она с ними (собаками. — Прим. ред.) играет. Кроме того, в России 240 тысяч медведей — популяция растет. А лес чей? Наш или медвежий?"

Заведующий ИТС "Фирсановка" Александр Волков заявил агентству, что "все это выдумывают "зеленые".

Рваные раны и опарыши

Активисты регулярно находили похожие станции и раньше.

"Предприимчивые личности придумали оградить участки леса, рассадить там диких зверей в клетки и за деньги натравливать на них собак, — рассказывает Ирина Новожилова, председатель центра защиты прав животных "Вита". — Медведей, барсуков, енотов, кабанов, лис загоняют в западни. Чтобы не ранили дорогостоящих собак, им удаляют зубы и когти, недокармливают, не дают воды. Мы провели множество расследований, собрали огромное количество страшных видеоматериалов. Это кромешный ад, без слез невозможно смотреть".

Так, год назад волонтеры из "Альянса защитников животных" добились закрытия ИТС "Авангард" в Серпухове. Там применяли правила, написанные еще в 2009 году Росохотрыболовсоюзом для соревнований охотничьих псов. Обязательная часть — физический контакт с лисой, чтобы продемонстрировать злобу и силу хватки.

"В искусственную нору с одной стороны запускают лису, а с другой — собаку, — рассказывает председатель организации Юрий Корецких. — После пяти-шести псов окровавленное животное меняют на новое".

В апреле волонтеры из Челябинской области пытались спасти медведя из ИТС в Верхнеуфалейском районе. К охотникам он попал медвежонком после того, как браконьер убил его мать. Там же притравливали на кабанов, барсуков и лис. После многочисленных жалоб активистов региональное Минэкологии обратилось в суд с требованием закрыть станцию.

Хозяин снес вольеры, а медведя перевез к себе на участок. Держал в клетке-переноске размером 120 на 150 сантиметров и на короткой цепи — зверь не мог даже подняться. Задние лапы начали гнить, под ошейником завелись опарыши. Из-за боли он перестал пережевывать пищу.

Зоозащитники предлагали выкупить медведя, но предприниматель продал его охотникам из Башкирии.

"Где он сейчас — неизвестно", — говорит владелец крупнейшего в Башкирии приюта для диких животных Дмитрий Стрельников.

Обращения в природоохранную прокуратуру и МВД, по словам Стрельникова, результата не дали.

"За жестокое обращение с животными люди должны нести уголовную ответственность, — уверен он. — Потому что доходит уже до самосудов над мучителями. Но полиция в принципе не знает, как работать по таким заявлениям. В итоге нам в возбуждении дела отказали — отписались, что все происходило не в Башкирии, а в Челябинской области. Но и там ничего не стали расследовать".

Зверство легализовали

Для защиты животных на притравочных станциях три года назад заработали поправки в закон "Об охоте". В частности, прописали, что притравку можно проводить только в охотничьих угодьях и бесконтактным способом — со специальными ограждениями между собакой и зверем.

Зоозащитники, выступавшие тогда за полную отмену таких станций, считают, что ситуация только усугубилась.

"Если раньше ИТС действовали противозаконно, то сейчас это зверство легализовали", — подчеркивает президент общественной организации "Балтийская забота о животных" Елена Боброва.

В феврале 2020-го приняли новый закон — о вольерной охоте. Он позволяет легально убивать животных на замкнутой территории без сезонных ограничений, лимитов и квот.

"Позже, в июне, Минприроды издало приказ, перечеркнувший обязательность применения ограждающих конструкций", — говорит Боброва.

В документе указано: ограждения необходимы, если зверь на привязи; его возраст менее трех лет; ранее полученные им травмы — "утрата зубов, когтей, зрительных, слуховых, обонятельных функций" — не позволяют защищаться, а также если к животному применяют приспособления, "исключающие возможность использования им зубов и когтей для причинения вреда собаке".

"То есть, пока не оглохнет и не ослепнет, можно творить с ним все, что угодно, — поясняет Боброва. — А притравку на медведей разрешили проводить и вовсе без ограждений".

Вход по билету

На территории ИТС по закону о вольерной охоте запрещен допуск посторонних. Выявлять нарушения практически невозможно.

По словам адвоката и общественного инспектора по охране окружающей среды Елисея Дутковского, чтобы пройти на ИТС, вызывают полицию. Но даже в этом случае проверить условия содержания животных не всегда удается: полицейских пускают, а инспекторов — нет.

"Охотники не хотят применять ограничения, — говорит руководитель проекта помощи животным Helpni Василий Русов. — Но доказывать это теперь намного сложнее. Они создают закрытые форумы и чаты — там договариваются с собаководами. Со стороны попасть на ИТС нереально — нужно иметь собаку, вписанную в охотничий билет".

По словам председателя центра защиты прав животных "Вита" Ирины Новожиловой, у заводчиков дорогих охотничьих собак большой интерес к организации контактных притравок: щенки от суки с разными дипломами стоят дороже.

"Правила натравки создали охотники вместе с кинологами, — рассказывает Новожилова. — И положения там очень жестокие. Критерии оценки собак — злобность, хватка и сила болевого воздействия на зверя. И как это проверишь без контакта? Если животное получило травму, а замены нет, то после получасового перерыва собаку спускают на раненого зверя".

Зоозащитники убеждены, что притравки — это вообще не про охоту, а про деньги и жестокие развлечения богатых людей. Примечательно, что владельцы ИТС даже регистрируют бизнес под кодом "зрелищно-развлекательная деятельность".

Среди охотоведов и кинологов тоже есть противники притравочных станций. По их мнению, особого смысла здесь нет: собаки получают навыки в искусственно созданных рафинированных условиях. К тому же собака, научившаяся рвать и трепать зверя, не пригодна для охоты.

"Мало кто потом идет на реальную охоту, — подтверждает владелица питомника ягдтерьеров "Челюсти на ножках" Анжелика Заболотникова. — Для владельца собаки важен сертификат, который выдают на станции".

По словам заводчицы, ИТС оправданны лишь для тестирования: можно ли брать пса на охоту. Но для этого достаточно познакомить его со зверем через металлическую решетку или стеклянное ограждение.

Ценный объект

Сторонники притравок все претензии отрицают.

"Собака — душа охоты, так Тургенев говорил, — считает главный редактор сайта "Охотники.ру" Александр Лисицын. — В некоторых районах нашей страны охотничьи псы просто необходимы. Например, на Чукотке, где медведей очень много. Когда я там жил, собака была моим охранником. И они должны где-то этому учиться".

По его словам, на ИТС не бывает ужасов, о которых говорят активисты.

"Из десяти собак укусить медведя попытается только одна. Остальные испугаются. Во время притравки по кабану в вольер выпускают молодых лаек или ягдтерьеров. Кабан, весело похрюкивая, бегает от них по загону. И собаки, и кабан понимают, что это игра, условность. По лисе пускают в искусственную нору, сбитую из досок. И смотрят, как пес гонит ее. Там железные решетки, которые отсекают пса — чтобы не было кровавой схватки. Дикий зверь — ценный объект владельца притравочной станции. Никто не хочет, чтобы он получал повреждения".

Зоозащитники утверждают, что это не так: ущерб, причиненный имуществу станции, возмещает владелец собаки, а заводчики — люди не бедные и готовы платить.

Но альтернативу можно найти.

"Например, скандинавские страны предлагали создать платформу с движущимся манекеном, у которого и вид, и запах медведя, — говорит Дмитрий Стрельников. — Если бы что-то подобное сделали, да еще и сборка была дешевой, ИТС стали бы невыгодными".

Охота без границ

А пока законодатели только расширяют возможности охотников. Так, в июне в России разрешили охоту на землях сельхозназначения вблизи населенных пунктов. Раньше — только на расстоянии от 30 километров. Зоозащитники считают, что это чревато несчастными случаями: пострадать могут и прохожие, и домашние животные.

Кроме того, 1 августа вступили в силу поправки, позволяющие добывать краснокнижных птиц и зверей в "исключительных случаях".

В Greanpeace считают, что до легализации трофейной охоты на краснокнижных — уже один шаг. Нужно лишь обосновать необходимость отстрела: например, для науки. А с учетом того, как уверенно владельцы охотничьего бизнеса отстаивают собственные интересы, это лишь вопрос времени.