Анна Гаркуша: «Мусорная реформа, вместо того чтобы улучшать ситуацию, ухудшает её»
«Мусорная реформа – шкатулка с двойным дном»
Так был озаглавлен один из первых слайдов, открывавших рассказ о практической стороне реализации реформы.
Для большего контроля над областью обращения с твердыми коммунальными отходами (ТКО) государство запретило гражданам и юридическим лицам заключать контракты на их вывоз со всеми, кроме специально назначенных региональных операторов – крупных компаний, отвечающих за обращение с ТКО в определённой части региона, а зачастую и на всей его территории. Зона деятельности каждого регионального оператора определяется в территориальной схеме обращения с отходами.
Однако на деле такой подход выливается в то, что компании эти на своей территории не имеют ни конкуренции, ни стимула для внедрения раздельного сбора.
«Когда в каждой зоне за обращение с отходами будет отвечать одно юридическое лицо – региональный оператор, и от его благосклонности будет зависеть, какие перевозчики будут работать в этой зоне, смогут ли они выиграть конкурс и т.д…, то понятно, что на самом деле мы переходим от конкурентной среды, когда каждая управляющая компания могла выбрать своего перевозчика, своего оператора по обращению с отходами, к монополизму, когда все отходы населения будут в руках регионального оператора», – говорит Анна.
Также она отметила следующий нюанс: «Финансирование деятельности по сбору и сортировке отходов, а также по хранению и сжиганию происходит за счёт единого тарифа, который оплачивает население, либо за счет средств товаропроизводителей [получаемых в рамках механизма расширенной ответственности производителя (РОП) – прим. ред.]… Отрасль строится за счёт денег населения и товаропроизводителей, но принадлежать будет региональным операторам».
То есть фактически под лозунгами наведения порядка, создания новой отрасли и развития переработки отходов мы получили монополизацию и перекладывание издержек на граждан.
«Нормативно-правовая база извращает суть закона»
Но и это еще полбеды. Дело в том, что регоператор получает оплату за вывоз именно смешанных отходов в соответствии с их объемом, а целевые показатели по извлечению и продаже вторсырья и вообще какие-либо стимулы к раздельному сбору для него отсутствуют.
Если регоператор все-же извлекает и продает какую-то часть вторсырья, сумма полученной прибыли в следующем году будет вычтена из тарифа для населения. Таким образом получается, что чем успешнее регоператор занимается раздельным сбором, тем меньше он получает финансирования на свою деятельность. И далеко не факт, что заработанные на продаже вторсырья деньги покроют эту разницу.
Кроме того регоператору также невыгодно, если раздельным сбором на его территории будут заниматься и другие организации, поскольку делая это они будут отнимать у него прибыль.
«Законодательство и нормативно-правовая база построены так, что цели регоператоров даже если это очень хорошие люди, – их цели коммерческие противоречат целям мусорной реформы, потому что региональный оператор заинтересован в росте количества отходов, не заинтересован сам делать раздельное накопление и не заинтересован в том, чтобы кто-то еще делал раздельное накопление», – подчеркивает Анна.
К счастью для регоператора, без его письменного разрешения никто не имеет права заниматься деятельностью обращением с отходами в зоне его ответственности – об этом говорится в пункте 21 постановления правительства №1156 «Правила по обращению с отходами».
Фото: Кадр из презентации Анны Гаркуши
«Был же, наверно, какой-то образ результата, когда разработали поправки в законодательство?»
«Со всех официальных площадок декларировалось, что отходы будут собираться, сортироваться и перерабатываться, минимум пойдет на полигон, максимум – на переработку, появится целая новая отрасль по сбору и переработке отходов, ну и все это, естественно, будет соответствовать европейским стандартам», – говорит Анна. Однако в результате все получается в точности до наоборот.
Раздельный сбор не развивается или, когда им принуджают заниматься самих регоператоров, «делается из под палки» и с соответствующим результатом – просто потому что им это невыгодно. В ряде же регионов регоператоры просто повыгоняли частников, задействованных в сфере утилизации отходов, отказавшись заключать с ними контракты.
В итоге количество отходов продолжает расти, и соответственно растет количество полигонов и объектов по сжиганию, что в свою очередь приводит к ухудшению состояния окружающей среды.
Государство стремится всё контролировать – однако в результате получается централизованный бардак, подчёркивает Анна.
Для решения проблемы она предлагает ликвидировать монополию регоператоров, сократить номенклатуру отходов, которыми они могут заниматься, разрешить собирать отходы на площадках другим кампаниям (в том числе тем, кто принимает вторсырьё), обязать регоператоров собирать отдельно пищевые отходы и оказать поддержку отрасли компостирования – это позволит сократить объём мусора на треть и упростит извлечение вторсырья на следующих этапах. Наконец, предлагается установить для регоператоров целевые показатели по раздельному сбору и поставить их доходы в зависимость от выполнения этих показателей.
Что касается территориальных схем обращения с отходами, в них должно быть указано, где и в каком количестве образуются отходы и что с ними планируется делать. Анна предлагает и здесь ввести целевые показатели по сокращению объёма отходов и развитию переработки, а также внедрить механизм учёта общественного мнения при составлении терсхем – нынешний позволяет чиновникам относиться к процедуре формально и фактически не обращать внимания на пожелания граждан и заключения экспертов.
Фото: Кадр из презентации Анны Гаркуши
РОП: «Нет никакого стимула отказаться от плохой упаковки»
Другая часть мусорной реформы – Расширенная ответственность производителя (РОП). Это налагаемая на производителей и импортёров обязанность оплачивать утилизацию части отходов своей продукции. РОП – зарубежная практика, в России внедряется всего несколько лет.
Анна считает этот институт полезным и призывает расширить его на новые виды товаров, а заодно и повышать нормативы утилизации – сейчас они слишком низки, чтобы заметно влиять на поведение производителей, тем более что не все виды товаров, наносящих вред окружающей среде, вошли в этот список.
Кроме того у субъектов РОП существует много возможностей для уклонения от своей ответственности.
«Не просто контролировать и учитывать, но даже объяснить производителям, как им выполнять РОП зачастую на местах чиновники не могут. Соответственно когда нет контроля и учета все, кто могут уклониться, стараются уклониться. Все-таки бизнес есть бизнес», – рассказывает Анна. Более того, как подчеркивает Анна, некоторые производители вообще даже не знают, что существует какая-то расширенная ответственность.
Ещё одна проблема – отсутствует способ проверить, на что в итоге государство потратило собранные средства, что приводит к снижению доверия к этому институту.
В итоге РОП сильно теряет в эффективности: денег в систему поступает меньше, чем нужно для эффективного раздельного сбора (которому помимо того мешают и регоператоры), не стимулируется работа по сокращению упаковки и переходу на перерабатываемые материалы, растет количество неперерабатываемых отходов, которые затем идут на свалку или сжигание, и опять-таки в конечном итоге все это приводит к ухудшению качества окружающей среды.
Об опасности мусоросжигательных заводов экологи предупреждают не первый год. Анна же в конце своего выступления рассказала о том, как мусоросжигание прокрадывается в законодательство. Уже сейчас в законе об обращении с отходами есть формулировка «энергетическая утилизация», а расходы на сжигание теперь могут войти в тариф на вывоз мусора для граждан.
«Все дороги ведут к ухудшению состояния окружающей среды. Сегодня при реализации мусорной реформы все дороги ведут к нарушению наших прав», – резюмировала Анна Гаркуша.
В конце лекции она призвала всех действовать в защиту нашего конституционного права на благоприятную окружающую среду. Каждый может сделать хоть что-то: информировать широкую аудиторию, подписать петицию против мусоросжигания, писать письмо письма местным чиновникам, отстаивать право на благоприятную окружающую среду в суде.