Экология кончилась, начались волонтёры
«Повсеместно устанавливаются преступные факты несоблюдения режима особо охраняемых природных территорий, вырубки лесов, загрязнения земель отходами, браконьерства, коммерческого использования и экспорта животных редких видов или занесённых в Красную книгу». Это не очередной доклад «Гринписа», это выступление генпрокурора России Юрия Чайки на коллегии, посвящённой ситуации с охраной природы и предварительным итогам Года экологии.
Начальник Главного управления по надзору за исполнением федерального законодательства Анатолий Паламарчук на том же заседании говорит о систематическом захвате земель и незаконном строительстве в нацпарках и заповедниках, о бездействии территориальных органов Росприроднадзора – в частности, в Южном федеральном округе. Ольга Тимофеева, до недавнего времени – председатель комитета Госдумы по экологии и охране окружающей среды, в интервью журналу «ЭкоГрад» констатирует провал большинства поручений Владимира Путина в Год экологии.
Сто проектов
А на сайте правительства Ростовской области появляется ролик «Год экологии на Дону», из которого следует, что в наших краях никакого провала не случилось, а напротив, есть масса достижений. Например, реализуются целых сто «тематических экологических проектов».
Смущают, правда, некоторые моменты. Вот, скажем, такой: об успехах естественно рапортовать в прошедшем времени: «мы сделали», «мы построили»… А тут нам сообщают, например, что Ростовская область «становится территорией экологических привычек в повседневной жизни». (Вы заметили? Я – нет.) И по этому поводу «каждый житель донского края должен изменить своё мировоззрение» – ну вот когда изменит, тогда и похвастаемся, а сейчас-то в чём достижение?
Сто проектов – это, конечно, звучит. Но получается, что смысл девятнадцати проектов «по экологическому просвещению», восемнадцати – по развитию особо охраняемых природных территорий (ООПТ), а ещё по сохранению лесов, водных ресурсов и т. д., общим числом 63 – в том, чтобы в сумме вышла вот такая красивая круглая цифра. Ни о чём, в общем, не говорящая – особенно если вспомнить, например, что в течение Года экологии в Ростовской области ликвидировали и перевели в другие категории – с менее строгим режимом охраны – семьдесят памятников природы. (Лишь восемь из них получили прежний статус обратно через суд, впрочем, дело ещё не закрыто.) Интересно, каким из восемнадцати проектов было предусмотрено такое развитие ООПТ?
В течение всего 2017 года мы публиковали материалы, посвящённые состоянию природы Ростовской области – также как делали это в 2016-м, 2015-м и во все остальные «неэкологические» годы. И поводов для оптимизма было довольно мало. Строительство Багаевского гидроузла, угрожающее катастрофическими последствиями для Дона, наглое браконьерство под прикрытием солидных учреждений в Цимлянском заказнике, наконец, коллапс, наступивший, по общему мнению ростовских учёных Южного научного центра РАН, в водном хозяйстве Азово-Донского бассейна – вот лишь некоторые из тем, о которых мы писали.
В общем, что-то тут не сходится. И мы попросили прокомментировать ситуацию специалистов: эколога, помощника секретаря Общественной палаты РФ Александра Водяника и доктора сельскохозяйственных наук профессора Виктора Миноранского.
В соответствии с конъюнктурой
– Ничего нового я в этом ролике не увидел. Каждый год в отчётах пишут примерно одно и то же, – говорит Александр Водяник. – Шаблонные стандартные акции, которые проводятся каждый год, – только меняются лозунги в соответствии с конъюнктурой. Был Год экологии – значит, нужно, чтобы везде было про экологию.
«В целях снижения негативного воздействия на атмосферный воздух в Ростовской области хозяйствующими субъектами внедряются воздухоохранные технологии»... Диктор рассказывает о том, как на промышленных предприятиях заботятся об окружающей среде: об установке пылегазоочистных системах на Таганрогском металлургическом заводе, о рециклинге системы водоснабжения на заводе «Гардиан Стекло Ростов»…
– Всё так и есть, – соглашается Александр Водяник. – Только при чём здесь минприроды Ростовской области? Тот же стекольный завод – европейское предприятие; природоохранные мероприятия, которые здесь показаны, это часть технологического цикла, без которого ничего не будет работать. Кроме того, это обязательный для Евросоюза стандарт; если они не будут его выполнять, их просто закроют. К тому же оборотная система водоснабжения выгодна для предприятия.
Тем временем диктор рассказывает о покупке новых трамваев, троллейбусов и автобусов, работающих на газе («Вообще-то, рядовое мероприятие, – замечает Водяник, – к тому же приуроченное к чемпионату мира по футболу»), и призывает: «Выбирайте экологически чистый транспорт!» Как будто на мою остановку регулярно подкатывают трамвай, троллейбус и автобус с двигателем Евро-5, а я сдуру почему-то втискиваюсь в грязную маршрутку.
С маленькой бутылочкой воды
– Должна быть иерархия целей, то есть нужно понимать, что требуется сделать в первую очередь, – продолжает Александр Рифатович.
– А если бы вас назначили ответственным за экологию Ростовской области, с чего бы вы начали?
– С питьевой воды. Это уже катастрофическая проблема для всего Донецкого узла, и с каждым годом она усугубляется, но никто её не решает: власти это не нужно, а монополистам-водоканалам это выгодно. Когда я узнал, например, цены на воду в Звереве, у меня волосы дыбом встали. И скоро это станет серьёзной проблемой и для Ростова: водозабор в Александровке уже на грани – если не за гранью. В последний год по всему городу люди жалуются на качество воды. А если построят Багаевский гидроузел, будет просто экологическая катастрофа. В частности, крайне токсичные сине-зелёные водоросли, которыми сейчас вовсю цветёт Цимла, попадут в Дон на уровне Александровского водозабора.
Авторы ролика по этому поводу ограничиваются глубокомысленным замечанием о том, что вода – основа жизни на земле и относиться к ней нужно бережно. Да кто бы спорил.
Следующим пунктом Александр Водяник называет изменение климата, которое уже требует серьёзной перестройки сельского хозяйства. Справедливости ради, в ролике упомянуты шесть проектов «по адаптации региона в условиях изменяющегося климата», но в чём они состоят, так и осталось неизвестным. По словам Александра Рифатовича, в этом направлении не делается практически ничего, хотя засухи, подобные той, что накрыла в 2010 году не только Ростовскую область, но и всю Россию, по прогнозам Росгидромета, могут стать обычным явлением:
– Необходимо изменение спектра выращиваемой продукции – есть сорта зерновых, которые могут выдержать и пятидесятиградусную жару, но кто этим занимается? Никто.
А тем временем на Ростовскую область наступают пески.
– Из-за вырубки лесополос на юго-востоке области, со стороны Калмыкии, на нас движется пустыня. Когда я был в Волгодонске, мне назвали скорость движения барханов – 10 км в год. Я бы предложил министру природных ресурсов отправиться туда, причём с ма-а-аленькой бутылочкой воды – чтобы проникся.
Лучше бы не трогали
«Ведётся экологическая реабилитация реки Темерник... Расчищено 7,6 км русла. Проведён целый комплекс работ, позволивших увеличить аэрацию, повысить водность и улучшить качество воды...»
– На очистку Темерника потратили двести с чем-то миллионов. Лучше бы они его вообще не трогали, – сокрушается Виктор Миноранский. – Осенью мы ездили туда вместе с помощником природоохранного прокурора Виталия Семенченко – посмотреть, на что ушли эти деньги.
Двух-трёхметровый слой токсичных донных отложений стали вычерпывать земснарядом и выбрасывать на берег, подняв со дна всю муть, рассказывает Виктор Аркадьевич. Вода с растворёнными токсинами стекла обратно. А куда вывозят тонны заражённого ила? На мой прямой вопрос ответа я так и не получил.
– В районе ботанического сада произошёл обвал: грунт сполз в реку, перегородив её. Дорогу для воды прокопали, но русло забито бутылками и прочим мусором – а считается, что этот участок очищен, – продолжает Виктор Миноранский.
По его словам, берега чуть ли не всех водоёмов, от Ейска до Волгодонска, плотно застроены – а вспоминать о водоохранных зонах уже просто смешно. Хотя соответствующего закона никто не отменял.
– Я говорил Семенченко: понятно, что снести всё это невозможно, но вы хотя бы не разрешайте строить новые дачи и другие сооружения. Да что толку?
Пруды для разведения песка
Главная беда – отсутствие грамотных экологов в министерстве природы и связанных с охраной природы структурах, считает Виктор Аркадьевич. Он вспоминает, как в шестидесятые-семидесятые годы успешно выстраивали систему подготовки кадров и жёсткого экологического надзора и как в девяностых-двухтысячных не менее успешно эту систему разрушили.
Тогда же появилась и сеть особо охраняемых природных территорий разного уровня.
– А потом, после принятия новых законов о земельных отношениях, вдруг выяснилось, что ООПТ Ростовской области потеряли свой статус. Первыми полетели охотничьи заказники – стали переходить в частные руки. Пока решали вопросы с межеванием, непонятно куда ушла огромная часть территорий: раньше ООПТ составляли 7,9% территории Ростовской области, а теперь – 2,3%.
«Дельта Дона – дивный уголок природного парка “Донской”», – сообщает диктор.
– Там на территории уже много лет абсолютно незаконно добывают песок, – говорит Виктор Миноранский. – Берут землю якобы для разведения рыбы, роют якобы пруды, а на самом деле – песчаные карьеры.
По сообщениям природоохранной прокуратуры, ещё несколько лет назад в «Донском» «проведены работы по строительству пруда для садкового рыборазведения: срезка камыша на площади 17,4 га, устройство грунтовых дорог для проезда строительной техники, устройство пионерского котлована, (...) разработка грунта дизельным земснарядом с укладкой в обвалованные территории объёмом 29 097 куб. м». Гендиректору ЗАО «Донтрансгидромеханизация» Валентину Леванову, устроившему все эти безобразия, «внесено представление», но нарушения не устранены.
А диктор успокаивает: «Расширяется сеть особо охраняемых природоохранных территорий». И только в рамках одного фестиваля «Праздник эколят» проведено более 1 700 мероприятий.
***
Год экологии закончился. 2018-й объявлен Годом волонтёра, а значит, на первый план выйдет всё, что делают волонтёры – неважно, охраняют ли они природу или делают ещё что-нибудь полезное. Напротив охраны природы поставлена галочка. Сберегли – поехали дальше.