И как тогда отдельному индивидууму среди такой какофонии отличить своё эхо от чужого?
Некоторые полагают, что летучие мыши в такой ситуации слегка меняют частоту сигнала, так, чтобы она отличалась от частот летающих рядом товарищей. Однако эксперименты зоологов из Тель-Авивского университета эту гипотезу не подтверждают. Исследователи обучали летучих мышей приземляться на насест по команде, а затем усложняли задачу, ставя рядом с местом приземления динамики, которые имитировали голоса других летучих мышей – то есть подопытный зверёк как бы оказывался в толпе себе подобных. Оказалось, что летучие мыши в таких условиях просто увеличивают интенсивность сигнала и его продолжительность; грубо говоря, они просто повышают голос, чтобы услышать в окружающем их гвалте самих себя. Если же им предстояло приземлиться в тишине, без посторонних голосов, то сигналы, которыми летучие мыши прощупывали пространство перед собой, были короче и спокойнее. Что до частотных сдвигов, то их, как пишут авторы работы в Proceedings of the Royal Society B, в звуках, издаваемых рукокрылыми, почти не было.
Здесь, впрочем, стоит добавить, что в принципе летучие мыши очень хорошо умеют менять частоту своих эхолотов, и есть ситуации, когда без этого умения им не обойтись. Два года назад зоологи из Университета Южной Дании опубликовали в Nature статью, в которой говорилось, что летучие мыши сужают или расширяют эхолокационный угол обзора, меняя частоту звукового сигнала. Более высокие частоты соответствовали более узкому звуковому «лучу», более низкие – более широкому. Перемена частот необходима, когда от простого «пейзажного» обзора нужно сфокусироваться на добыче: на низких частотах слишком много помех, и потому перед финальным броском частота резко повышается, что позволяет точнее прицелиться к жертве.