Снежные бараны вымерли на необитаемом острове в Калифорнийском заливе
ее, между 6-м и 19 веком.
Результат, опубликованный 19 марта в PLOS ONE, стал сюрпризом, потому что расхожее мнение среди биологов и коренной народности сери, долго населявшей этот прибрежный пустынный регион, было таковым, что снежные бараны не жили на острове Тибурон до 1975 года, когда туда были намеренно ввезены шестнадцать самок и четыре самца – пишет sciencedaily.com. Эта интродукция – считающаяся до сих пор введением чужеродного вида в ранее незанятую экосистему – была направлена на стимулирование большой, размножающейся популяции в безопасном месте, которая могла бы быть использована для пополнения запасов на материке, где историческое землепользование проредило местную популяцию снежных баранов.
«Успех интродукции на остров Тибурон был ожидаем, учитывая подходящее место обитания, отсутствие хищников, отсутствие домашних овец и их заболеваний и минимальное вмешательство человека», объясняет Бенджамин Уайлдер, к.т.н., аспирант кафедры ботаники и растительных наук Калифорнийского университета и ведущий автор исследования. «Действительно, к середине 1990-х годов, стадо на Тибуроне выросло до стабильной популяции в 500 животных – одна из самых успешных интродукций крупных млекопитающих в мире».
Исследование получило свое начало, когда весной 2012 года Уайлдер вместе с лабораторным партнером и сотрудниками из народа сери сделал случайное открытие 1500-1600-летнего навозного коврика, «зацементированного» мочой на полу небольшой пещеры в Сьерра Кункаак, прочном горном хребте в восточной части острова Тибурон. Впоследствии Джим Мид, палеонтолог Государственного университета Восточного Теннеси и соавтор исследования, использовал свое обширное собрание помета как живых, так и вымерших травоядных, чтобы определить, что этот навозный слой сформировали снежные бараны.
Это определение было позже подтверждено генетиками в Университете штата Орегон, которые использовали специализированные методики для извлечения и изучения последовательностей митохондриальной ДНК из катышков древних овец. Древние последовательности существенно отличаются от других крупных травоядных, которые могли бы присутствовать. Кроме того, последовательности ДНК не были идентичны современной популяции снежных баранов на острове Тибурон, что придавало уверенности заявлению исследователей о том, что последовательности не вытекают из современного использования пещеры интродуцированными снежными баранами.
Это открытие поднимает интересные вопросы: как должна рассматриваться реинтродукция снежных баранов на остров Тибурон? Является ли она восстановлением или биологической инвазией? Последний вопрос также относится к большинству случаев восстановления диких популяций и усилий по противостоянию вымиранию. Хулио Бетанкур, палеоэколог USGS и соавтор исследования, считает, что в будущем «молекулярная спелеология, применение молекулярной генетики в пещерных отложениях, станет чем-то большим, нежели запоздалая мысль для ответа на такие вопросы в «засушливых землях» палеоэкологии и сохранения видов».
Уайлдер соглашается. «С расширенными биологическими исходными данными, такими как знание того, что снежные бараны Тибурона вымерли раньше, можно уточнить цели сохранения», говорит он. «Учитывая культурную и экологическую значимость снежных баранов, могут быть предприняты действия для предотвращения повторения их прошлой судьбы».