Как передает корреспондент "Нового Региона", 29 сентября 1957 года в 16 часов 22 минуты по местному времени на химкомбинате "Маяк", расположенного в закрытом городе Челябинск-40 (нынешний Озерск) взорвалась одна из ёмкостей, так называемая банка N14 комплекса С-3, в которой хранились высокоактивные отходы. Взрыв полностью разрушил банку из нержавеющей стали, содержавшую 70-80 тонн жидких радиоактивных отходов. Эта ёмкость находилась в бетонном каньоне на глубине 8,2 метра, толщина перекрытия стен которого составляла около метра. Бетонная плита - перекрытие каньона весом в 160 тонн была сорвана взрывом и отброшена на 7 метров.

Во взорвавшейся ёмкости содержалось 20 миллионов кюри радиоактивности, обусловленной стронцием-90, цезием-137, церием-144, цирконием-9, ниобием-95, рутением-106. 10% радиоактивного "коктейля" было поднято в воздух на высоту до 1 километра. Остальная часть отходов, 18 миллионов кюри, выброшенных из ёмкости, осталась на промышленной площадке. В зону радиоактивного поражения попали реакторные заводы, новый строящийся радиохимический завод, завод по производству радиоизотопов, пожарная часть, военные городки и лагерь заключённых.

2 миллиона кюри радиоактивности, подхваченные сильным юго-западным ветром, разнесло по лесам, озёрам, полям на площади более 20 тысяч квадратных метров в Челябинской, Свердловской и Тюменской областях. Позже зараженная территория получила название Восточно-Уральский радиоактивный след (ВУРС).

На этой площади почти в 23 тысячи квадратных километров в 1957 году проживало 270 тысяч человек, из них почти 10 тысяч оказались на территории с высокой плотностью загрязнения - это были жители Челябинской области.

На третий день после взрыва из Москвы в Челябинскую область прибыла комиссия, созданная Министерством среднего машиностроения во главе с министром Ефимом Славским. Вся служебная переписка, а также постановления комиссии об аварии 1957 года имели гриф "секретно" и "совершенно секретно", даже по вопросам, касающимся здоровья людей. "В действиях комиссии отчетливо прослеживалась линия на то, чтобы скрыть сам факт аварии, ее масштабы и последствия от общественности, средств массовой информации", - следует из доклада челябинского историка Виталия Толстикова.

11 октября 1957 года создается специальная техническая комиссия по установлению причин взрыва емкости с радиоактивными отходами. Как отмечалось в "карательном" приказе по Минсредмашу от 1 ноября 1957 года, "изучение причин взрыва емкости с радиоактивными отходами показало, что эксплуатация ее осуществлялась неудовлетворительно. Утвержденный главным инженером комбината регламент охлаждения банок комплекса грубо нарушался начальником цеха". В докладной записке в адрес ЦК КПСС министр Славский сообщал: "Расследуя на месте причины взрыва, комиссия считает, что главными виновниками этого происшествия являются начальник радиохимического завода т. Пащенко и главный инженер этого завода т. Ермолаев, допустившие грубые нарушения технологического регламента эксплуатации хранилищ радиоактивных растворов, директор комбината т. Демьянович и главный инженер этого комбината т. Мишенков, которые знали об этих нарушениях и не принимали мер к строгому соблюдению имеющихся 10 инструкции по эксплуатации хранилищ".

Члены комиссии пришли к выводу, что банка N14, впоследствии взорвавшаяся, заполнялась радиоактивными отходами с 9 марта по 10 апреля 1957 года. В нее было залито 256 кубометров высокоактивных растворов.

Контрольно-измерительные приборы, взятые, в основном, с предприятий химической промышленности, не выдерживали условий радиохимического производства, подвергаясь сильнейшей коррозии. В результате они просто вышли из строя еще в первые годы эксплуатации комплекса.

Так как в хранилище использовалось только внешнее охлаждение, то банки с отходами первоначально были погружены в воду. При испарении растворов они постепенно стали всплывать, что приводило к нарушению их герметичности. В результате некоторые емкости, в том числе взорвавшаяся, начали загрязнять охлаждающую воду. Вскоре их перевели на периодический режим охлаждения вместо постоянного.

Также сотрудники химкомбината не заметили и "усушку" радиоактивных отходов, продолжавшуюся в течение длительного времени.

"Думается, что подобная успокоенность была обусловлена в значительной степени тем, что специалисты химкомбината считали невозможным взрыв радиоактивных отходов", - говорится в исследованиях ученых.

Кстати, так полагали многие отечественные и зарубежные ученые. Например, руководитель атомной программы Великобритании Джон Хилл, узнав в 1976 году из печати о взрыве в СССР хранилища радиоактивных отходов, заявил: "Это чепуха, отходы не могут взорваться, это исключено всеми физическими законами". Но, как оказалось, при определенных условиях радиоактивные отходы взрываются, да еще как.

В приказе Минсредмаша отмечалось, что основной причиной взрыва явилось недостаточное охлаждение банки N 14, что привело к повышению температуры в ней и к созданию условий для взрыва солей. Это позднее было подтверждено на основании опыта, проведенного в лаборатории химкомбината.

Осушение раствора и разогрев нитратно-ацетатного осадка до температуры +330°С привели к такому взрыву. Впоследствии в Академии химзащиты также было подтверждено, что смесь нитратных и ацетатных солей взрывается подобно черному пороху. В результате было доказано, что основной причиной взрыва на химкомбинате стало осушение и разогрев радиоактивных осадков при неправильной организации охлаждения емкости-хранилища.

Отметим, что согласно Международной шкале ядерных событий, авария на Чернобыльской АЭС относится к наиболее тяжелым и классифицируется как "глобальная" с индексом тяжести 7, а авария 1957 года на химкомбинате "Маяк" относится к тяжелым с индексом 6.

Исследователи, изучившие последствия радиационного воздействия на здоровье людей после Чернобыльской аварии, подчеркивают: для населения Уральского региона, пострадавшего от Кыштымской аварии, подобные оценки отсутствуют. При этом отмечается: сразу после аварии 1957 года руководство

Минсредмаша и химкомбината "Маяк" приняли правильное решение об эвакуации населения из близлежащих деревень.

"Экстренная эвакуация 1,1 тысяч человек в течение первых 7-10 дней предотвратила не просто 93%-96% потенциальной дозы, но и не привела в результате в сколько-нибудь существенным по их тяжести детерминированным эффектам у этого населения. Сопоставляя содержание исправляющих действий на ПО "Маяк" и его регионе на начальном периоде, а также эффективность этих мер с теми, которые были присущи Чернобыльской аварии, можно видеть, что на Урале смягчение последствий аварии было проведено значительно успешнее", - отмечают исследователи.

Советские ученые установили, что после такого рода катастроф главную радиационную опасность представляет долгоживущий стронций-90 (90Sr). Он облучает красный костный мозг при отложении в костной ткани. При этом период полураспада этого радионуклида составляет 29 лет. Установлено, что в 1950 и 1951 годах облучение населения определялось короткоживущими радионуклидами (например, цезий-144), а в последующие годы - долгоживущими 90Sr и 137Cs.

Как установили исследователи, 144Ce явился ведущим по воздействию на желудочно-кишечный тракт и легкие.

Среди всего облученного населения наибольшие дозы получили граждане, отселенные в течение 7-14 дней после аварии и которым к моменту аварии было 2-7 лет, а также дети в возрасте 1-2 лет, отселенные в любые другие сроки или оставшиеся проживать на загрязненных территориях. Основное облучение было обусловлено двумя вышеуказанными радионуклидами.

Так, в организм людей, оставшихся проживать на зараженной земле, стронций-90 поступал в организм с пищей, в основном с молоком, а также продолжал облучать жителей изнутри за счет накопления в скелете.

Последние новости

Популярные новости