— Что в себя включает национальный проект «Экология» и есть ли уже результаты его реализации?
– Да, у нас есть четкие целевые показатели на 2019 год, и мы движемся по плану. Нацпроект включает в себя 11 федеральных проектов по пяти направлениям: это воздух, вода, биоразнообразие, обращение с твердыми коммунальными отходами и наилучшие доступные технологии.
Практически все субъекты с начала этого года включились в реформу системы обращения с твердыми коммунальными отходами. Известно, что 31 субъект уже строит новую инфраструктуру за счет частных инвестиций. Мы переживали, что инвесторы не будут участвовать из-за низких тарифов, что недополучение денежных средств не позволит нам создавать инфраструктуру для переработки и сортировки мусора. Но тем не менее всё движется, всё идет. В 2019, в 2020 году перехватим инициативу, и федеральный центр начнет создавать возможности для более ускоренного строительства.
— Как продвигается мусорная реформа? Хватает ли квалифицированных кадров в этой сфере?
— Мы называем ее реформой, но по большому счету это создание новой отрасли. Конечно, специалистов не так много. Радует то, что реформа идет нешаблонно по всей территории России, а региональным властям дали больше возможности участвовать в ней. Лучшие наработки будут тиражироваться дальше.
– Насколько мы самостоятельны в этой сфере, полезен и применим ли опыт наших восточных соседей?
– И восточные соседи, и европейская зона России, и многие страны уже 40–50 лет живут при такой реформе и достигли определенных успехов, есть их положительный и отрицательный опыт. Россия в этом плане имеет возможность выбрать лучший для себя путь.
— Что, с точки зрения Минприроды, послужило главной причиной природных катаклизмов этого лета, приведших к пожарам в Сибири, наводнению в Иркутской области?
— Очевидные климатические изменения уже становятся системой. Нам предстоит увеличить количество стационарных постов метеонаблюдения, больше работать на предотвращение и опережение, на прогноз. Росгидромет ждет серьезная реорганизация в этом плане, это важно. Сил и средств у России хватает, а если не хватает ресурсов МЧС, подключается Министерство обороны. Но всё это (ликвидация последствий. — «Известия») — очень дорогостоящие мероприятие.
— Насколько сильное влияние на возникновение ЧС оказал человеческий фактор?
— Человеческий фактор у нас всегда составляет более 50–60%. Это людям надо понимать и более внимательно относиться к тому, что они делают. Очень часто бывает так называемый сельхозпал, который в принципе запрещен, но многие его используют. Он угрожает населенным пунктам, перекидывается на лес. Поэтому есть серьезные вопросы, связанные с поведением людей.
— На недавнем совещании глава Минобороны Сергей Шойгу в присутствии Владимира Путина раскритиковал местные власти — якобы те не подготовили должную информацию о надвигающейся угрозе. Как вообще заставить чиновников более серьезно относиться к этим проблемам?
— Поддерживаю Сергея Кужугетовича. Во-первых, Минобороны несвойственна эта функция (тушения лесных пожаров. — «Известия»), оно должно быть задействовано в том или ином случае при чрезвычайной ситуации, но желательно их предотвращать. Конечно, для этого есть власть, у нас все субъекты России разделены на муниципальные районы. В принципе есть всё, чтобы понимать, и прогнозировать, и быть готовым к тому или иному событию.
— Минприроды презентовало новый центр восстановления редких видов птиц на Камчатке. Что это за проект, поддержали ли вас?
— Вообще это идея нашего президента, он долгие годы обращал внимание на эту сферу. Виды кречета, соколиных за последние 20 лет сократились на территории России в три раза из-за большого рынка браконьерства. И сегодня многим популяциям угрожает исчезновение. Конечно, работа (по их восстановлению. — «Известия») очень комплексная и системная, к ней надо было преступить. Благодарны коллегам из Объединенных Арабских Эмиратов, с которыми встречались в Дубае. Министр климата и экологии ОАЭ приехал на Дальневосточный форум, он тоже очень переживающий за экологию в мире и Эмиратах человек. Это государство имеет очень большой опыт в восстановлении сокола путем искусственного выведения, там традиционно развита охота и к этому относятся очень серьезно.
Была основная задача создать на территории России, на Камчатке соколиный центр. И ориентировочно через один-два года туда поступят 150 пар соколов от наших коллег из Киргизии, из Объединенных Арабских Эмиратов, для того чтобы мы могли заняться искусственным воспроизведением сапсана, кречета, соколиных.